– Кто тебя обидел? – мигом растеряла агрессию
Валентина Николаевна. – Ну-ка, рассказывай все без утайки!
– Клиент, Иван Гаврилович Ворошилов, –
прошептала портниха. – У него ноги короткие, брюки всегда подшивать приносит.
– Я знаю Ворошилова, он на VIP-обслуживании.
Но что плохого тебе мужик сделал?
Аня встала, подошла к креслу начальницы и
стала жарко нашептывать ей в ухо.
– Скунс вонючий! – возмутилась кадровичка. –
Что с ним случилось? Был приличный человек, а теперь, надо же, руки распустил!
Седина в бороду, бес в ребро! А ведь он мне примерным семьянином казался. Жена
у него такая милая, дети твоего возраста.
Аня, краснея от смущения, прошептала:
– Он раньше никогда ничего подобного себе не
позволял, а в последнее время словно бешеный.
– Вот что, – хлопнула ладонью по столу
Валентина Николаевна, – забирай заявление и работай спокойно. Я сама во всем
разберусь.
Глава 27
Отчитать клиента, который регулярно приносит в
кассу немереные тысячи, кадровичка не отважилась, но и оставить ситуацию без
внимания было бы неправильно. Валентина Николаевна вызвала к себе заведующую
ателье Ренату, и женщины решили, что старого потаскуна теперь будет обслуживать
шестидесятилетняя Наталья Павловна.
– К ней-то он лапы не потянет, – решила
кадровичка.
– Ох уж эти мужики… – покачала головой Рената.
– Лишь одно у всех на уме!
– У вас и раньше случались подобные казусы? Я
о чем-то не знаю? – насторожилась Валентина Николаевна.
– До сих пор никаких проблем не было, –
заверила Рената, – надеюсь, происшествие с Иваном Гавриловичем единичное
недоразумение.
Но, к сожалению, заведующая ошиблась. Дней
через десять она опять пришла в отдел кадров и растерянно сказала:
– Надо что-то предпринять. Теперь к девочкам
пристает Федор Львович.
– Потемкин? – вытаращила глаза Валентина
Николаевна. – Невероятно! Ему же к восьмидесяти катит.
Рената развела руками.
– Он и меня попытался в углу зажать, сказал:
«Не кривляйся, вы тут должны нас обслуживать!»
– Это уж слишком! – возмутилась кадровичка. –
И что нам делать?
Рената одернула кофту.
– Я заметила одну закономерность, – сказала
она, – безобразничают только VIP-клиенты. Случайные посетители ведут себя
прилично.
– Оно и понятно, – нахмурилась Валентина
Николаевна, – «випы» считают, что им все с рук сойдет.
– Думаю, дело в кабинке, – продолжала Рената.
– Особых покупателей обслуживают в изолированной комнате, а там у нас ковры,
диван, кресло, зеркала, все по высшему разряду. И дверь запирается. Многие,
кстати, требуют, чтобы работница шпингалет задвинула, не хотят, чтобы их
посторонние в нижнем белье увидели. А обычным людям работы производят в зале, в
простой примерочной, там особо не повертишься – узко, вместо двери занавеска,
народ постоянно мимо ходит, кое-кто может и драпировку отдернуть. В общем, не
способствует обстановка интиму.
– Предлагаешь «випов» в общую часть перевести?
– нахмурилась Валентина Николаевна. – Они же от нас мигом сбегут. Сама знаешь,
какая теперь борьба за клиентов идет! Мы им и чай, и кофе, и…
– Сделаем из ателье бордель?! – вспыхнула
Рената.
– Прекрати, – остановила заведующую
начальница. – К кому мужики в основном пристают?
– К Ане и Кате, то есть к молодым, Наталью
Петровну не трогают.
– А Оля?
– Она не жаловалась.
– Значит, Тараканова умеет себя вести, –
сделала вывод Валентина. – Так! В качестве первой меры одень девок в брюки и
мешковатые кофты. Запрети им краситься, а волосы пусть в хвост стянут, никаких
модных укладок.
– Может, еще паранджи на них набросить? –
съехидничала Рената. – Я, кстати, всегда с посетителями вежлива, но дистантна,
а ко мне тоже приставали!
– Не трогали лишь Олю и старушку?
– Да.
– Тараканова миленькая, – заметила Валентина
Николаевна.
– Не красавица.
– Но и не уродина! Молодая, с фигурой. Почему
ее не трогают? Может, она стесняется признаться? Боится, что уволим, если про
приставания услышим?
– Я с ней говорила по душам, – сообщила
Рената, – откровенно спросила, есть ли проблемы.
– А она?
– Весело ответила: никаких проблем, всем
довольна, работа супер.
– Странно, – протянула кадровичка.
– Может, девушка сама с козлами разбирается? –
предположила Рената. – Хлоп по морде, и они руки убирают. Другие боятся, а она
смелая.
– Мы можем лишиться клиентов, – занервничала
Валентина Николаевна, – нельзя им оплеухи отвешивать.
– Давайте тогда сразу над входом красный
фонарь повесим, – отбрила Рената.
– Ну и ситуация… С какой стороны ни посмотри –
плохо. Буду голову ломать!
Через неделю в кабинке для особо важных персон
в тайне от всех установили видеокамеру. «Конечно, это незаконно, но надо же
узнать, что там происходит», – успокаивала себя Валентина.
Правда оказалась шокирующей: милая,
воспитанная, всем довольная Оля ублажала некоторых клиентов по полной
программе. У Валентины просто волосы дыбом встали, когда на экране замелькали
тела. Спешно вызванная Рената посмотрела на монитор и побагровела.
– Ой, мама, – прошептала она, – я двадцать
восемь лет замужем, а про такую Камасутру и не слышала. Нам с вами у молодых
поучиться надо. Ясно теперь, отчего мужики взбесились – решили: раз одна шлюха,
то и другие ей под стать.
– Веди ее сюда, – каменным голосом приказала
начальница.
Оля даже не вздрогнула, когда ей показали
«кино».
– Пиши заявление об уходе, – приказала
Валентина Николаевна. – Я тебя увольняю, по статье! Ты нас опозорила,
превратила ателье в публичный дом! Понятно теперь, отчего ты к клиентам рвалась
и не хотела одна в кабинете сидеть.
– Ухожу по собственному желанию, – нагло
ответила Оля.
Валентина Николаевна не сдержалась и показала
подчиненной комбинацию из трех пальцев.
– Видела?
