– Такого не бывает. Только один младенец из
семьи приезжает сюда, а если у москвичей еще дети родятся, они у них остаются и
не считаются монгутами, – гордо вскинув голову, ответила Киана. – Только тот,
кого в деревне Пауково воспитывали, настоящий. Нельзя нарушать слово.
– Ладно, монгуты почитают Ива. Но их городские
жены? Они могут не согласиться с решением мужа, устроить скандал, развод…
Киана усмехнулась.
– Ты не знаешь монгутов. Они не станут бабу
спрашивать, без ее согласия новорожденного отправят. Впрочем, встречаются
женщины, которые ради мужа на все готовы. Монгуты богаты, влиятельны, с ними ни
бедности, ни нищеты не узнаешь. Детей можно много родить, а без мужчины жить
трудно.
– Но если все же жена не согласится? – тупо
твердил Игорь.
– Так не бывает!
– И все-таки?
– Объявят младенца умершим и привезут сюда.
– И ребенок, когда вырастет, будет считать
своими родителями кого-то из жителей деревни?
– Да, – ответила Киана.
– С ума сойти!
– Не нами такой порядок заведен, – ответила
Киана.
– Вы – рабы Ива! – горячился Игорь.
– Нет, мы его дети, – поправила Киана. – Он
нас никогда не бросит, наши молодые счастливы, а старики веселы. Когда-нибудь
монгуты будут править на земле.
Игорь понял, что Киана тоже психически
нездорова.
– Мы никогда не ослушаемся Ива, иначе нас
накажет красный человек, – завершила выступление Киана.
– Это кто такой? – вздрогнул Игорь.
– Он убивает непослушных.
– Почему ты назвала палача красным? – удивился
ученый.
– В древние века он носил ярко-алый костюм с
золотыми пуговицами, – заученно сказала Киана. – Специально такой цвет выбрали,
чтобы кровь на ткани не выделялась. Красный человек головы кривым ножом рубит.
Игорю неожиданно стало страшно.
– И многих он наказал?
– Пропадают иногда люди, – прошептала Киана. –
И не только у нас! В прошлом году ветеринар из Орлова сюда приехал и на Ива
накричал. В районе какая-то эпидемия случилась, он хотел наш скот осмотреть, а
Ив его не пустил. Ветеринар пообещал сюда милицию прислать и – исчез.
– М-да… – крякнул Игорь.
– И директриса школы из райцентра исчезла, –
еле слышно проговорила собеседница. – Она Иву что-то нехорошее сказала, я не в
курсе. Только слышала, как он в Москву звонил и говорил: «Пора с ней вопрос решать».
– Звонил? – поразился Игорь.
– По рации, – уточнила Киана, – у него
передатчик есть. Я знаю, но никому не рассказываю. Ив посторонних ненавидит,
всех! Если ты не монгут, то – пустое место!
– Зачем же Ив меня в общину пустил? –
поразился Игорь.
– За тебя один из москвичей просил, – пояснила
женщина, – сказал Иву: «Он талантливый ученый, напишет хорошую книгу, прославит
нас». Вот отец и показал тебе общину с лучшей стороны, а изнанку скрыл. Никакой
ты правды не выяснил, кроме бабкиных сказок про драконов, ничего не услышал, а
глазами лишь тряпки старые увидел. Небось к себе в избу тебя Ив не пустил!
– Нет, – пришлось признать Игорю. – Сказал,
что у него там книги и иконы старинные, и он не желает их демонстрировать.
– К Иву мало кто заходит, – сообщила Киана, –
лишь я да старуха Ри. Ну и еще гости ночные. Вот. Знаешь, почему я тебе правду
открыла?
– Теряюсь в догадках, – пробормотал Богданов.
Киана поежилась.
– Они увели Лиа, наказали ее прилюдно, на
площади избили кнутом. Думаешь, зачем тебя Вали снотворным опоила? Нельзя
ученому было на расправу смотреть, не для правды сюда тебя позвали. Но я хочу,
чтобы ты непременно про Лиа написал.
– Господи, – отшатнулся Игорь, – что Ив сделал
с твоей дочерью?
Киана съежилась на стуле.
– Не знаю. Мог в ущелье сбросить.
– Куда?
Хозяйка ткнула рукой в окно:
– Тут везде горы, где-то в них есть тайные
места, в которых казнят непослушных.
– Боже! – вырвалось у молодого ученого.
– Я просила, умоляла Ива оставить Лиа в живых,
вспоминала наше родство, – грустно продолжала Киана. – Он в конце концов
сжалился и пообещал: «Хорошо, оставлю ее за казной следить». Но я так и не
узнаю, обманул он меня или нет. Впрочем, все равно я ее больше никогда не
увижу.
– Что такое казна? – попытался выяснить Игорь.
– Сокровищница.
– А что там хранится?
Киана вскинула брови.
– Я там никогда не бывала, поэтому точно не
скажу. И никто туда, кроме Ива, не ходит. Богатство предками накоплено,
схоронено в пещере, отец берет золото из казны на нужные дела. Я про это мало
знаю. Рядом с тайником женщина живет, она за вещами смотрит, чистит золото,
камни протирает, помещение проветривает. Кто там поселился – считай, умер.
Назад, сюда, никогда не вернется. Раз в полгода ей еду завозят, и все. Соли,
так последнюю хранительницу звали, недавно умерла, я просила Лиа на ее место
поставить. Хотя, может, ей было бы лучше умереть.
– Что же плохого сделала твоя дочь? –
возмутился Игорь.
– При всех про Муну спросила, – горько
ответила Киана. – Откуда узнала? Уж точно не от меня, я язык крепко за зубами
держала. Ив решил, что Лиа людей к бунту подталкивала, поэтому и приказал ее
убрать.
– Кто такая Муна? – поинтересовался Игорь.
– Это давняя история, – со злорадством
произнесла Киана. И стала рассказывать.
…У Ива были сыновья и три дочери. Муна –
старшая, Фиа – средняя, Яки – младшая. Мальчишек Ив потихоньку в город
отправлял, а девочкам судьба была в Паукове жить. Но только они очень смелыми
уродились, своенравными, в отличие от всей общины отца не боялись. А Муна еще и
хитрой оказалась. Она прикинулась покорной, неразговорчивой, целыми днями по
горам лазила, по лесу бродила, собирала корешки, растения, помогала
дедушке-травнику. Ив на старшую девочку внимания не обращал. Вспомнил о ней,
когда Муну следовало выдать замуж – настал ее черед рожать детей для общины.
Муна выслушала отца, опустив глаза, поцеловала
его руку и сказала:
