– У гроба Олега Ефремовича стояли три
человека: Сергей, Оля и я. Когда хоронили Сережу, нас было двое. А теперь буду
я одна.
– У полковника не было друзей?
– Получается, что так.
– А младшая сестра, та самая тетя Нина,
которая воспитала Олю? Ее не звали?
По лицу Риты скользнула тень.
– Простите, я не в курсе их семейных дел.
– Ладно, – согласилась я, – в конце концов,
пожилая женщина могла по состоянию здоровья не приехать, а друзей Олег
Ефремович не завел. Конечно, странно, но всякое случается. Вот только меня
удивила одна нестыковка в вашем рассказе.
– Какая?
– Вы сказали, что в день поминок Сергея Оля
оставила в своем доме его друга Павла.
– Да, – подтвердила рассказчица.
– Но только что вы озвучили иную версию: на
похоронах провожатых было всего две – вы и Оля. Откуда взялся Павел?
Маргарита опустила глаза.
– Ну, понимаете, мне не хотелось, чтобы вы
сочли Олю проституткой… Вообще-то Павел сотрудник крематория. Он помог шоферу
катафалка устроить гроб на тележке, а потом вкатил его в ритуальный зал.
Наверное, мы выглядели жалко: две одинокие потерянные женщины в огромном зале,
рассчитанном на большое количество провожающих. Павел подошел нас утешить, Оле
показалось уместным позвать его помянуть Сергея, парень согласился. Честно
говоря, я не уверена, что он Павел, а не Петр, или, скажем, Андрей. Ну совсем
простое у него имя.
– Ясно, – кивнула я.
Глава 6
Я вышла за дверь и медленно побрела по
коридору. Вчера меня, мягко говоря, удивило желание Оли приютить у себя дома
сильно пьяного Женю, но сейчас, после разговора с Маргаритой, все встало на
свои места. Встречаются порой женщины, которым необходимо постоянное
присутствие мужчины. Наверное, Оле было совсем плохо, раз она положила глаз на
алкоголика. Внезапно нечто в случившемся стало меня смущать, какая-то маленькая
деталь, шероховатость, заноза…
Я добрела до машины, хотела открыть сумочку,
чтобы вытащить ключи, и тут только сообразила: ридикюль остался в палате у
Риты. Пришлось, ругая себя за рассеянность, возвращаться.
Маргарита лежала в кровати и читала журнал.
Увидев меня на пороге, она не скрыла удивления:
– Еще раз здрассте!
– Извините, я забыла у вас сумку, –
заулыбалась я. – Наверное, пора принимать лекарства против склероза.
Произнеся дежурную фразу, я предположила, что
Рита скажет: «Сама постоянно оставляю в разных местах то ключи, то телефон».
Но она неожиданно занервничала:
– Сумку? Какую?
– Свою.
– Вы оставили ее здесь?
– Да.
– Зачем?
Хороший вопрос. И как на него ответить?
– Совершенно случайно.
Рита резко села.
– И где она?
– Наверное, под стулом. – Я наклонилась. – Но
ее там нет. Куда подевался ридикюль? А! Сообразила! Я же повесила его у входа!
Точно!
Маргарита уставилась на мою сумку.
– Не слишком дорогая, но нужная вещь, – вдруг
сказала она, – странно, что вы ее забыли. А я сразу взяла журнал и не заметила,
что на крючке что-то висит.
– Вы и не могли ее увидеть, – сказала я, –
сумку плащ закрывал.
– Вы ее словно спрятали, – протянула Рита.
– Для чего мне это? – удивилась я.
– А зачем сумку под одежду запихивать?
– Я вошла в палату, почему ее на вешалку
повесила, объяснить не могу, – пожала я плечами. – Действовала машинально, как
дома.
– Что там у тебя? – нагло спросила Рита. –
Вытащи! Покажи!
Поведение Риты было настолько странным, что я
даже растерялась, потом открыла сумку и стала перечислять вслух предметы,
которые ношу с собой:
– Расческа, мятные конфеты, кошелек, телефон…
– Выложи содержимое на кровать!
Только моей полнейшей растерянностью можно
объяснить тот факт, что я повиновалась Маргарите. Она повертела в руках мое
портмоне, бесцеремонно открыла его и отметила:
– Кредитки нет.
– Недавно ее потеряла, и… – невесть почему я
стала оправдываться.
– Плохо, – ехидно заявила меня Рита. – А
телефончик-то дешевый! Без камеры, диктофона и всяких прибамбасов. Писатели
такие бедные?
Я стряхнула с себя оцепенение.
– Похоже, наркоз плох отразился на вашем
поведении. С какой стати вы устроили обыск?
Рита сморщила нос.
– Вчера тут вор появился – у больных деньги
пропали, драгоценности, из первой палаты унесли фотоаппарат и видик.
Я растерялась, но потом обиделась.
– В мой крошечный ридикюль при всем желании
звукозаписывающая аппаратура не поместится! И я не промышляю грабежами!
– Переверни сумку и потряси! – приказала Рита.
– Давай живо, а то позову медсестру!
Я подчинилась, на одеяло выпали две
заколки-невидимки.
– Надеюсь, это не ваш золотой запас на
старость? – язвительно спросила я, складывая свои вещи назад.
Маргарита молчала.
– Прощайте, – мрачно сказала я.
Снова тишина. Я посмотрела на подругу Оли.
Рита стала бледная, кожа под глазами у нее посинела.
– Вам плохо? – испугалась я.
– Там, на тумбочке, таблетки, – прошептала
Маргарита, – дай скорей.
Я бросилась выполнять просьбу.
– Посиди тут, – с трудом произнесла Рита.
– Может, врача позвать? – предложила я.
– Не надо, мне сейчас лучше станет, уже не
первый раз прихватывает, – прошептала Маргарита. – Прости меня! Устроила сцену…
Понимаешь, мне сделали операцию!
– Забудь, – сказала я, – многие люди после
хирургического вмешательства чувствуют себя плохо. Аппендицит, конечно,
непростая штука, но ты поправишься.
