— Поскольку ты сам настоял на том, что, пока мы здесь, ты не мой брат и не президент нашего фонда, а лишь мой телохранитель, выполняй свои обязанности и не лезь в мои дела.
— Слушаюсь, босс, — холодно ответил Николай.
Поняв, что продолжать этот разговор бессмысленно, Иван побежал в сторону виллы. Он знал, почему Николай приехал сюда вместе с ним в качестве его телохранителя, вместо того чтобы готовиться к предстоящему благотворительному приему в Лос-Анджелесе. Младший брат беспокоится о нем. Разумеется, для этого нет никаких оснований. Ему вполне по силам соблазнить самодовольную женщину, которая хочет его, хотя и всячески пытается это отрицать.
Ему нужно принять душ и переодеться, прежде чем он поведет Миранду на романтическую прогулку под ярким средиземноморским солнцем. Пусть их увидит как можно больше людей.
Он будет вести себя так, словно она уже принадлежит ему. Он сможет себя контролировать. Это его игра, и ей совсем не нужно знать, что вчера он пару раз был близок к тому, чтобы забыть о правилах и овладеть ею.
* * *
Под утро Миранде приснился кошмар. В нем были те же образы, что и всегда. Теплый вечерний ветерок, проникающий в открытые окна небольшого автомобиля. Темнота, стрекот цикад и веселый смех. Головокружительный поцелуй и ощущение счастья, переполнявшее ее, когда она по мощеной дорожке идет к красивому кирпичному дому. Внезапно на смену радости пришел ужас. Яростные крики, оскорбления, боль и кровь. Ее собственные жалобные крики, которых никто не слышал.
Разбуженная этими криками, Миранда резко приподнялась в постели. Ее сердце бешено стучало, дыхание было учащенным, по щекам катились слезы. Чтобы прийти в себя, ей понадобилось больше времени, чем обычно. Ведь она находилась в другой стране, и вокруг нее было все чужое. И всему виной был Иван Коровин с его прикосновениями и репортеры, которых он позвал, не предупредив ее. Неудивительно, что кошмары вернулись.
В полпятого утра у нее не было другого выбора, кроме как свернуться калачиком в мягкой постели и ждать, когда восход солнца избавит ее на время от гнетущих мыслей о прошлом. Потом она вышла на балкон с видом на море, села за столик, на котором лежал раскрытый журнал, и уставилась на их с Иваном фотографии. На одной они сидели в спортивной машине, на другой — стояли возле отеля. Глядя на эти снимки, любой человек предположит, что у них страстный роман. Что она потеряла голову от этого мужчины, несмотря на всю свою критику в его адрес. Статья называлась «Парижская сказка». Было нетрудно догадаться, что ее автор имел в виду. Иван, судя по всему, был прекрасным принцем, а она — Золушкой. Ей не понравилось это сравнение, потому что оно было слишком близким к правде.
Миранда плотнее завернулась в мягкий кардиган цвета карамели. У Ивана полно недостатков, но одежду он определенно умеет выбирать. Ее собственные джинсовые шорты и простая майка, которые были на ней под кардиганом, не могли сравниться с ним по качеству. Прикосновение кашемира к ее коже было таким же нежным, как прикосновения пальцев Ивана. Вопреки своей воле она представила себе, как его сильные руки скользят по ее обнаженному телу…
— Пожалуйста, постарайтесь не хмуриться, — раздался у нее за спиной глубокий бархатный голос, и сердце Миранды подпрыгнуло, — а то люди начнут думать, что я не удовлетворяю вас в постели, и все наши старания пойдут насмарку.
Внешне Миранда никак на это не отреагировала. Она листала лежащий перед ней журнал, радуясь, что пока ей удается оставаться невозмутимой в его присутствии.
— Доброе утро, — мягко произнесла она и сделала глоток кофе из чашки, про которую совсем забыла до этого момента. — Вы страдаете нарциссизмом или ваше самолюбование — это естественный результат работы в Голливуде? — Услышав его вздох, она улыбнулась. — Ваша уверенность в том, что весь мир очарован вами, явно носит нездоровый характер.
Только после этого она повернулась и посмотрела на него. Это было ошибкой.
Иван стоял в дверях ее спальни. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Его загорелая кожа блестела от капелек воды. Черная татуировка в виде устрашающего дракона начиналась у него справа на груди, извиваясь, спускалась по боку и уходила назад. Другая татуировка, которую она уже видела в Джорджтауне, начиналась в районе бицепса и обвивала руку замысловатым узором. Третья в виде трех букв располагалась над сердцем. Она выглядела как «MNP», только перекладина у N была наклонена в другую сторону.
У Миранды было такое ощущение, будто кто-то ударил ее в солнечное сплетение и в легких у нее не осталось ни грамма воздуха. В висках у нее словно стучали кузнечные молоты.
— Правда? — произнес Иван с самодовольной улыбкой.
Затем он направился к ней, встал у нее за спиной и запустил пальцы ей в волосы. Это было похоже на интимную ласку, и на одно странное мгновение ей захотелось прижаться к его руке, но она вовремя опомнилась и открыто возмутилась:
— Что вы делаете?
— Папарацци часто арендуют лодки, притворяясь рыбаками или туристами, выходят в море и направляют свои телеобъективы на балконы эксклюзивных отелей и вилл, — произнес он со знанием дела. — Вы можете говорить что угодно, но, пожалуйста, постарайтесь, чтобы ваши чувства не отражались на вашем лице.
Голос Ивана был мягким и завораживающим, и она не могла не представлять себе его загорелое мускулистое тело, украшенное татуировками.
— О, — только и смогла вымолвить она.
Вытащив руку из ее волос, Иван сел напротив нее. Легче ей от этого не стало, потому что его длинные ноги теперь касались ее ног. Ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не отодвинуть назад стул. Он бы расценил это как молчаливую капитуляцию. Поэтому у нее не осталось выбора, кроме как спокойно сидеть и смотреть на его великолепный торс.
— Полагаю, вы делаете это нарочно, — сказала Миранда, чтобы нарушить напряженное молчание.
— Что я делаю? — спросил он, взяв журнал и начав с непроницаемым лицом изучать статью. — Я даже боюсь спросить.
— Это, — ответила Миранда, указав на его обнаженный торс. — Вы лезете из кожи вон, чтобы подчеркнуть свои физические данные. Это эффективное психологическое оружие.
Опустив журнал, Иван посмотрел на нее.
— У нас с вами война, Миранда? — спросил он обманчиво мягким тоном.
— У меня такое впечатление, будто вы на все смотрите как на войну. И если у нас сейчас война, это означает, что я ваш враг и вы можете обращаться со мной как хотите.
Их взгляды встретились, и время словно остановилось. Миранда видела сверкающую водную гладь и сочную зелень деревьев, чувствовала аромат цветов и теплый ветерок на своей коже.
— Это жалоба? — спросил Иван после продолжительной паузы. Затем, не отводя глаз, он кивком указал ей на журнал. — Насколько мне известно, вы не пленница, и эти снимки являются подтверждением того, что наша игра приносит желаемые плоды.
