На парковочной площадке не было ни одной
машины. Сначала я удивилась, но потом вспомнила: полпервого ночи. Вроде, я
явилась не к началу вечеринки, задержалась на протокольные тридцать минут и все
равно оказалась первой. Или у «зарубинских» принято приходить еще позднее? Но
ведь не на сборище, которое «стартует» в полночь! Ладно бы Петр созвал гостей
на шесть часов вечера, тогда, конечно, большинство притащилось бы к девяти!
Я вышла из машины и поежилась. Что-то мало
похоже на веселье – ни музыки, ни многочисленной прислуги, лишь от края
площадки ко мне спешит парень в черном костюме.
– Вы в гости? – запыхавшись, спросил он.
– Приглашение было передано в устной форме, –
на всякий случай сказала я.
– Петр Сергеевич просили извиниться, –
зачастил охранник, – вечеринка… того… не будет ее… по семейным обстоятельствам.
– Что случилось? – насторожилась я.
– Э… жена его… то есть уже не супруга… но все
равно… – принялся объяснять секьюрити. – Петр Сергеевич никогда бывших не
бросает, он слишком порядочный. Всем помогает, денег дает! Когда предпоследняя
его жена палец сломала, он лично ее в больницу отвез, сам за руль сел. Не
шофера послал, не охрану. Такое не всякий муж сделает. Удивительный человек!
– И с кем из бывших жен на сей раз случился
казус? – стараясь не рассмеяться, спросила я. А про себя подумала: Зарубину не
позавидуешь, чем шире круг жен, тем больше забот. У каждой супруги по две руки
и столько же ног, значит, одних сломанных конечностей может быть двадцать
четыре штуки.
– Нина в аварию попала, – понизил голос
охранник. – Она, если честно, гоняла, как ведьма на помеле. Виктор Николаевич,
наш начальник службы безопасности, говорил хозяину: «Петр Сергеевич, не
покупайте Нине „Ламборджини“, возьмите ей тихоходку. Нехай на „Ролс-Ройсе“
рассекает. Убьется ведь! Ну никакого понятия! В поворот на ста пятидесяти
километрах входит». Да только Нина хотела автомобиль, как у остальных, вот и
устроила мужу скандал. Петр Сергеевич человек мягкий, он женские слезы видеть
не может. Купил-таки спортивные колеса, но попросил Нину: «Пообещай не
гонять!». Но это ж как наркомана уговаривать шприц не трогать! Нина побожилась,
а сама…
– Что с ней? – перебила я болтуна.
– Нашли под горой. Здесь дороги сложные –
петляют и узкие. По таким, чтобы ездить, особая осторожность требуется, – вновь
пустился в объяснения парень. – Не справилась Нина с управлением и в пропасть
навернулась. Да еще в таком месте – в Аидовой яме.
– Где? – не поняла я.
– В Аидовой яме, – повторил охранник. – Здесь
так то место зовут. Аид – это…
– Царство мертвых, знаю, читала в детстве
легенды и мифы Древней Греции вместо сказок. А с чего такое название?
– Дорога резко сужается, затем круто поворачивает,
и если быстро нестись, можно в пропасть слететь. И карниз нависает! Никто с
шоссе не увидит, что в яме машина валяется. Если в нормальном месте вниз
улететь, то сразу обнаружат – другие люди поедут, заметят аварию. А в яме нет.
Говорят, Нина там пару дней пролежала.
– Она умерла? – вздрогнула я.
– Жива! – обрадованно сказал охранник. – Ну
чисто кошка! Провалялась без сознания и не померла. Ее дорожная служба
обнаружила, они знак заменить приехали – там предупреждение стоит, так его
«Ламборджини» сбил – ну и увидели на железке остатки желтой краски. Повезло
Нине, что знак сковырнула, а то бы точно на тот свет уехала. Автомобиль на
металлолом теперь пойдет. Нину в больницу отвезли, Петр Сергеевич туда рванул,
вечеринку на завтра перенесли. Уж извините, наверное, до вас не дозвонились. Не
всех предупредить успели. Колесников только что прикатывал. Знаете Феликса
Семеновича? У него фабрика соков.
– Да, спасибо, – кивнула я, – понятно.
Надеюсь, Нина поправится.
– Вот уж чего не знаю, – помрачнел охранник. –
Вроде она здорово переломалась. Не удивительно, раз в Аидову яму навернулась.
– А где это место? – спросила я.
– Совсем рядом, на выезде из Сантири, там
указатель стоит «Мален – тридцать километров». На Мален чуток проедете, и будет
поворот изгибистый.
Я поблагодарила вежливого парня и медленно
поехала во Флоридос. С осторожностью миновала новенький дорожный знак, конечно,
не увидев в темноте коварной Аидовой ямы.
Интересно, на вилле Эммы кто-нибудь есть?
Насколько я поняла, Антон и Алена остановились в гостинице, расположенной в
Сантири. Может, там Феба? Надо бы сходить туда…
Отдав машину парковщику и обняв апатичного
Лео, я громко сказала:
– Пойду спать!
– Чмоки во все щеки, – неожиданно ответил
грек. И, заметив мое изумление, добавил: – Говорить так сэр Михайлов научить.
Сказать так хорошо на ночь!
Я кивнула и пошла к бунгало. Незнакомый мне
господин Михайлов большой шутник. Хорошо еще, что он не вложил в уста наивного
грека совсем уж неприличные выражансы. Хм, чмоки во все щеки… Впрочем, даже
мило звучит.
Оставив Лео в своем номере, я осторожно
спустилась на общий пляж, прошла немного пешком и очутилась у виллы Эммы. Вилла
смотрела на мир темными окнами. На секунду мне стало страшно: говорят, что в
домах скапливается энергетика хозяев, и если это так, то в особняке не осталось
ничего хорошего – в нем жила страдающая физически и морально женщина, которая
скончалась не своей смертью. Конечно, я не верю во всякую ерунду типа
астральных тел, призраков и «хвостов кармы», но все же, если б я знала историю
Эммы, никогда бы не купила ее виллу даже за три копейки. Несчастье заразно, как
чума, оно передается воздушно-капельным путем.
Я подергала входную дверь, и та неожиданно
подалась – вилла была открыта. Крайне удивленная этим фактом, я вошла в холл,
ощутила, как и в первый свой визит, невыветриваемый запах табака и, не
сдержавшись, чихнула. Да уж, покойная хозяйка и правда дымила паровозом,
прокоптила стены, мебель, драпировки. Чтобы избавиться от сигаретного духа,
здесь придется делать ремонт.
Внезапно из глубины дома послышалось еле
слышное:
– Апчхи!
Я вздрогнула. Если это эхо, то оно весьма
лениво, отзывается с приличным опозданием. Но маловероятно, чтобы в доме,
заставленном мебелью, был тот же звуковой эффект, как в громадном пустом зале
или в горах. Значит, в особняке кто-то есть.
Я схватила стоявшую в подставке большую трость
и заорала:
– Кто здесь? Выходите немедленно! Сейчас сюда
явится полиция! Дом окружен!
