– Заткнись! – рявкнула Эмма и ушла.
К ужину Томе стало понятно, что характер
хозяйки, после того как она предприняла героическую попытку избавиться от
сигарет, сильно изменился в худшую сторону. Эмма все пила сладкий чай, надеясь
сахаром забить никотиновое голодание. Тамару она опять отправила в домик около
пяти вечера. Наутро домработница почувствовала запах дыма. Поняв, что Эмма не
выдержала, Тамара, увидев ее, сказала:
– Мой брат водку пил каждый день…
– Хочешь рассказать историю своей семьи? –
просипела Поспелова. – Мне совсем не интересно, займись делом.
– Один раз он решил закодироваться, – несмотря
на приказ, продолжила Тамара, – неделю не квасил, внезапно получил обострение
аппендицита и очутился в больнице.
– Ты дура! – рявкнула Эмма. – Аппендицит не
связан с выпивкой!
– Совпадение, – кивнула Тамара, – сделали
Сашке операцию, а ему совсем худо стало, и тогда врач велел: дайте ему водки, а
то помрет!
– И доктор кретин, – нервно перебила ее Эмма.
– Он объяснил, что человеческий организм к
заразе привыкает и без нее не живет, – прошептала Тамара. – Если от вредных
привычек избавляетесь, то надо медленно, по капельке отвыкать, а не махом, как
вы. Курите не три пачки в день, а две, затем одну… Если бросить, как отрубить,
плохо вам будет. Вон как у вас голос сел!
– Да пошла ты… – прошипела хозяйка. – Вали на
кухню!
Тамара на плохо слушающихся ногах поплелась в
кухню. Домработница была страшно зла на себя. Ну зачем полезла со своими
советами? Захотела приободрить больную хозяйку? Она нарушила первое правило
прислуги: не лезь, когда не просят. И видно, Эмме совсем плохо – раньше
Поспелова никогда не ругалась матом, была с Тамарой вежлива, корректна и
сдержанна. А тут нецензурное выражение…
На кухне Тамара испытала шок: она обнаружила
пустую кастрюльку из-под овощного рагу. Эмма ела мало, у нее после аварии
болели не только кожа с мышцами, но и желудок. Тушеные кабачки с помидорами
были приготовлены Тамарой на два дня, хозяйка же истребила еду за один ужин.
Кроме того, в мусоре обнаружилась пустая бутылка из-под вина. В доме имелся
бар, забитый алкоголем, но Эмма к нему никогда не прикасалась.
Около трех часов дня Поспелова позвала
помощницу и велела ей:
– Съезди за продуктами. Купи йогурты, творог…
И почему в доме нет ни ветчины, ни колбасы?
Вот тут Тамара изумилась до остолбенения и
снова совершила ошибку.
– Вы же вегетарианка, – напомнила она, – мясо
даже не нюхаете.
Эмма встала из кресла.
– Решила мною руководить? Указывать, что мне
употреблять в пищу?
– Нет, нет, – залепетала Тамара, – но вы сами
столько раз говорили… предупреждали… никакого мяса… даже курицы.
– Колбасы! – заорала Эмма. – И ветчины! Не
мне, гости придут!
– Гости? – оторопела Тамара. – К вам? Сюда?
Поспелова плюхнулась на диван.
– Чем вызвано твое удивление? – понизив тон,
спросила она.
– Сколько я у вас работаю, первый раз о гостях
слышу, – ляпнула Тома.
Хозяйка вскочила и заорала:
– Вали в магазин! Убери дом, неряха! Хватит
совать свой нос в мои дела! Живу, как хочу, и не собираюсь перед тобой,
поломойкой, отчитываться! Дура! Мерзавка!
Подгоняемая криком, Тамара кинулась в холл.
Она обрадовалась, что Эмма послала ее за покупками. Авось, пока она мотается в
супермаркет, Поспелова придет в себя.
Два часа, потраченные на хождение по лавкам,
Тамара не уставала удивляться произошедшей с Эммой метаморфозе. Домработница
недоумевала до тех пор, пока на кассе ее не спросили:
– Ты сигареты не забыла? Всегда блоками
берешь.
– Нет, – помотала головой домработница, –
хозяйка решила бросить курить.
– Ну держись теперь! – покачала головой
кассирша. – Моему мужу врач велел про табак забыть, так я чуть с ним не
развелась. Сумасшедшим стал! Орал на детей, меня ударил… Терапевт потом
объяснил: никотин выходить начал, он организм отравляет. Вот когда весь яд
вытечет, тогда человек в нормальное состояние вернется. Еле дождалась!
И Тамаре стало ясно: Эмма страдает, как
наркоман, у нее ломка.
Домработница приволокла покупки и вытащила
пылесос. Но затеять уборку ей не удалось. Хозяйка вошла на кухню, положила на
стол конверт и холодно произнесла:
– Тут зарплата за три месяца вперед. Уходи.
– Куда? – не поняла Тамара.
– Мне все равно, – дернула плечом Поспелова. –
Ты уволена!
– За что? – удивилась Тома.
– За лень, болтливость и желание руководить
хозяйкой, – отчеканила Эмма. – Час тебе на сборы. Если спустя шестьдесят минут
ты не уметешься, я вызову полицию!
Тамара заплакала и побежала в домик складывать
нехитрые пожитки…
– Вот стерва! – вздыхала она сейчас. –
Прикидывалась нормальным человеком, а потом мурло вылезло. Истеричка и
психопатка. Вот что с людьми никотин делает! Спасибо, научила меня, я теперь в
частный дом служить не пойду. Кафе, ресторан, фитнес-центр, магазин… везде
уборщицы нужны. Лучше в учреждении с тряпкой прыгать, чем снова нарваться на
стерву, которая тебя ни за что ни про что взашей из-за собственных капризов
выпрет. Знаете, кого она на мое место взяла?
– Новую девушку? – спросила я.
– Не профессионалку, – фыркнула Тома, – совсем
молодую, неопытную. Она ко мне приходила, хотела поговорить.
– Интересно о чем?
Тамара улыбнулась.
– Место малолетней дурочке замечательным
показалось. Платят хорошо, предоставляют жилье, еда за хозяйский счет. Вот она
и боялась, что накосячит, а ее вон турнут, понимала: горничная из нее, как из
меня боксер. Пришла опыта поднабраться. Только я на Эмму дико злая была, вот и
послала девчонку вон. С какой радости я должна ей лекции читать? Правильно?
– Наверное, да, – протянула я, – не знаю. Но
одно точно: Поспелова плохо с вами поступила.
Расставшись с Тамарой, я посмотрела на часы и
медленно поехала к дому, где Петр Зарубин собрался устроить веселую вечеринку
для особо приближенных людей.
