Глава 24
Подергав пару минут ногами, я впала в
отчаяние. Может, в лодочки встроен механизм, срабатывающий, когда их надевает
посторонний? Ну, что-то вроде кнопки, которая блокирует ход автомобиля, если за
руль усаживается воришка. И что мне делать?
Внезапно одна гостья, симпатичная черноволосая
девушка, стоявшая неподалеку от меня, помахала рукой. Сначала я решила, что
тусовщица заметила свою подругу, но нет, весело улыбаясь, красавица подошла ко
мне и спросила:
– Нравятся туфли?
– Они ваши? – почти в ужасе вопросом на вопрос
ответила я.
– Ага, – кивнула девушка. – Давай
познакомимся. Ира.
– Очень приятно. Виола, – в изнеможении ответила
я. – Прости, пожалуйста. Понимаешь, я попала в идиотскую историю…
Опасаясь, что Ира сдвинет брови и начнет
орать, я поторопилась рассказать про утопленную в унитазе балетку. Чем дольше я
бубнила, тем шире делалась улыбка Иры.
– Я дизайнер, – сказала она, когда мой фонтан
красноречия иссяк, – оформляю помещения, стараюсь каждый раз придумать
прикольные фишки. «Тутси» самая заметная вечеринка года, большая удача получить
заказ на украшение зала. Кстати, вон та горжетка из крашеной лисы тоже моя. Ой,
смотри, что сейчас будет! Это и есть основной прикол. Петя, наверное, уже по
полу катается.
– Петя? – напряглась я.
– Зарубин, – пояснила Ира. – Ты что, не
знаешь, кто организатор «Тутси»?
– Нет, – призналась я.
Ирина захихикала:
– Надо же, в Сантири еще остались люди,
которые про это не слышали! «Тутси» устраивает Петр Зарубин. Вначале вечеринка
задумывалась как праздник, посвященный его очередному разводу.
– Ага, – кивнула я, – прикольно.
– А потом превратилась просто в тусу, –
щебетала Ира, – хотя Петя старается за пару дней до мероприятия поменять
очередную супругу. Это традиция. На «Тутси» Зарубин всегда появляется с новой
бабой.
– Здорово, – промямлила я.
– И всякий раз мы придумываем смешную фишку.
Вот, гляди, – зашептала Ира, – еще одна охотница за лисой. Да не выкатывай
глаза, осторожно наблюдай!
Я покосилась в сторону валявшейся на полу
горжетки. Около нее остановилась дородная тетка, затянутая в расшитые бисером
белые брюки. Толстой рукой, унизанной перстнями, она схватила лису и попыталась
поднять. Не тут-то было, шкурка даже не пошевелилась.
– Дерг, дерг, а ни фига не получается… –
давилась смехом Ира. – Ну умора!
– Горжетка приклеена, – запоздало дошло до
меня.
– Ага, – согласилась дизайнер. – Это сюрпрайз!
Ближе к выходу на террасу часы к полу приклепаны. Мужские, дорогие. У камина
брошка «валяется». Ты не поверишь, какие люди пытаются их отковырять.
Неподалеку установлены камеры, Зарубин смотрит и умирает от хохота. В конце
вечера фильм покажут всем.
– Жесть! – рвалось у меня.
– Скучно же просто жрать, – пожала плечами
Ирина, – вот мы и развлекаемся. А толстуха, между прочим, жена нашего Максима
Розова. Ну за каким чертом Наташке копеечная лиса, а? У нее же полно
эксклюзивных манто! Но нет, жадность все побеждает… Ой, не могу, смотри, она ее
ногтями отковыривает. Вау, гель сломала!
Я, забыв об осторожности, во все глаза
уставилась на толстую Наташу. Она расстроенно разглядывала свою руку.
– Круто… – хихикала Ира. – Теперь ей неделю
без маникюра ходить. Замотает пальчик пластырем, будет всем врать, что
порезала. Вот уж глупо! Ну чего скрывать? Всем и так известно про гелевые
ногти.
– Зачем ждать неделю? – удивилась я. – Завтра
же сходит в салон.
– Хоть ты и известная писательница, любимый
автор Зарубина, – засмеялась Ира, – да дурочка. Наши ходят только к Лике
Носовой. Она всем гель делает, во Флоридос ездит и по виллам Сантири. К другому
мастеру никто не пойдет. Лика единственная, кого на дом приглашают, потому что
молчаливая, из нее слова не выдавить. Но она укатила на четырнадцать дней в
Москву. То-то Натке страданий – ногтя нет!
В моей голове ожило воспоминание. Вот Эмма
смотрит на свои ногти морковно-оранжевого цвета и говорит:
– А, ерунда, позову Лику, она живо исправит.
Ноготь, ноготь, ноготь… что-то связано с
ногтями… Что? Почему я ощущаю беспокойство?
– Ушла, – зазвенела Ира.
Я потрясла головой, прогоняя непрошенные
мысли, и только сейчас осознала весь ужас произошедшего.
– Туфли приклеены?
– Ага, – кивнула дизайнер.
– Это прикол?
– Верно.
– Рядом есть камера, которая записывала мои
попытки выбраться из них?
Ирина захихикала.
– Ты первая, кто их надел. Остальные просто
оторвать от пола хотели.
– И Зарубин вечером покажет всем «фильм»?
– Не всем, а узкому кругу, – поправила
дизайнер. – Кстати, тебя приглашают на просмотр.
– Спасибо, я не знакома с Зарубиным и не
испытываю желания сидеть с ним на одном диване, – зашипела я.
Ира сообщила:
– Петя тебя узнал. Он твой фанат, поэтому и
послал меня. Кадры с тобой вырежут.
– И на том спасибо!
– Но ты ведь хотела спереть туфельки, –
прищурилась Ира.
– Нет! – заорала я. – Собиралась дойти в них
до машины, доехать до ближайшего магазина, купить себе обувь, а потом вернуть
шпильки туда, где взяла.
– А-а… – протянула Ира. – Ты в носках?
– Да.
– Стаскивай их, ткань приклеилась, – велела
дизайнер.
– Дай мне вон те махровые салфетки, –
попросила я, – снова завяжу их на ступнях.
– Смешно смотрится, – задумчиво сказала Ира,
когда я, оставив носки в туфлях-капканах, предстала перед ней в самодельных
«тапках», – до сих пор по подиуму не ходили в такой обувке. Оригинальная идея.
Богатая! Да, кстати, держи.
– Что это? – поинтересовалась я, взяв
деревянный шар.
– Приглашение на личную вечеринку Зарубина, –
пояснила Ира. – Он и впрямь все твои книги прочитал!
