Розовые очки с моего носа свалились случайно.
Пару месяцев назад я забежала в «Элефант» без договоренности с Олесей или
Гариком. Никакой необходимости в посещении издательства не было, просто мне
захотелось в туалет (простите, конечно, за интимную подробность).
Не успела я запереться в кабинке, как раздался
стук каблуков, а затем знакомый голос Ксю:
– Не реви!
– Ага, хорошо тебе, – проныл чей-то дискант, –
а меня уволить пообещали.
– Сама виновата, – неожиданно жестко сказала
Ксения. – Тебя зачем сюда взяли?
– На техническое обслуживание, – простонала
собеседница. – Так я и стараюсь изо всех сил!
– Послушай… – слегка помягчел голос Ксю. –
Задача нашего отдела облизывать писателя с ног до головы. Литераторы народ
нервный и капризный, большая часть из них считает себя гениями и дико злится,
когда редактор делает справедливые замечания. Тебя Олеся предупредила, что она
хочет попросить прозаика Манина переписать эпилог романа? Эй, Зоя, отвечай!
– Да, – захныкала та.
– Значит, тебе следовало поймать Манина у
кабинета Олеси после его с ней беседы, расхвалить парня, прикинуться его
фанаткой, попросить автограф… Короче, сделать так, чтобы он понял: он лучший из
лучших, в «Элефанте» его обожают, а жесткий разговор с редактором всего лишь
часть творческого процесса. Ты это сделала?
– Замешкалась немного, – призналась Зоя, –
пошла макияж поправить.
– И Манин успел уехать необлизанным, –
резюмировала Ксю. – Теперь далее. Ты не поздравила с днем ангела Бустинову и не
позвонила ей после неприятной статьи в «Желтухе». То есть не почесала
литераторше спинку, не успокоила ее. Одним словом, Зоя, либо исправляйся, либо
и правда уходи. Любое издательство зависит от авторов, мы обязаны создать им
комфортную психологическую обстановку. Для того и существует наш отдел
технического обслуживания.
– Ой, да подумаешь, какой-то Манин… –
негодующе сказала Зоя. – Не нравится у нас, пусть уматывает! Очень они нужны,
гении непризнанные… Тоже мне, цацы! «Элефант» других авторов найдет.
Снова застучали каблуки.
– О чем спорите, девочки? – спросил новый
женский голос.
– Обсуждаем туфли Олеси Константиновны, – живо
ответила Ксю. – Просто супер, а не обувь!
– Она шикарно одевается, – с плохо скрытой
завистью отреагировала вошедшая. – Хотя на ее модельной фигуре все великолепно
смотрится. Кто-нибудь хоть раз видел Олесю непричесанной? Она так следит за
собой!
Когда, вдоволь посплетничав о моем редакторе,
женщины ушли, я выползла из кабинки и уставилась в зеркало. Ай да Ребров! Отдел
облизывания писателей! А я-то верила в искренность Ксю… Хотя следует отметить,
что после бесед с ней на душе у меня всегда начинали петь соловьи. Во всяком
случае комплекс мой точно затихал…
Ну да я отвлеклась, вернемся к моему дню
рождения.
– Не очень принято заранее рассказывать о
подарке, – улыбнулась Олеся, – но… Ты не планируй ничего на ближайшее время.
– Почему? – насторожилась я.
Олеся протянула мне конверт.
– Здесь ваучер на поездку в Грецию.
– Куда? – ахнула я.
Редактор засмеялась.
– Очень хотели тебя порадовать. Дарить
какой-нибудь браслет или медальон показалось глупо. Пафосная авторучка или часы
тоже не к месту. Насколько я знаю, ты пишешь копеечной ерундой, а часы не
носишь. Вот и родилась идея отправить любимого автора на отдых. Ты любишь море?
– Ну… э… да, – промямлила я, мигом вспомнив
грязный крымский пляж и тесную койку в общаге, – я давно не ездила на курорты.
– Вот и отлично! – обрадовалась Олеся. – Через
неделю улетишь.
– Уже? – испугалась я. – Но у меня нет
загранпаспорта!
– Все тебе сделали, – хитро прищурилась
редактор. – И документы, и билеты, и отель. Тридцать дней нирваны. Надеюсь, ты
прихватишь с собой пачку писчей бумаги? Глядишь, привезешь новый роман.
Я растерянно молчала. Сотрудники «Элефанта»
хотели как лучше… Ну не говорить же Олесе правду: что у меня элементарно нет ни
малейшего желания отправляться на родину Гомера, да и вообще куда-либо.
Следующие семь дней я испытывала соблазн
позвонить в «Элефант» и сказать:
– Огромное спасибо! Я так хотела слетать на
море, но, увы, сейчас не могу, потому…
Почему? Достойной причины для отказа не
нашлось. Действительно, что мне мешает? Не разрешает врач? Но в «Элефанте»
прекрасно осведомлены: писательница Арина Виолова – молодая, здоровая во всех
отношениях женщина. Дети требуют заботы? У меня нет отпрысков. Муж не отпустит
супругу одну? Так и он отсутствует! Я не имею даже кошки, чтобы озабоченно
воскликнуть:
– Некому киску пристроить!
Пришлось покориться.
День, когда за мной пришла машина
издательства, из которой выскочила Ксю с радостным заявлением: «Ой, Виолочка
Ленинидовна, я так хотела вас проводить!» – стал черной датой. В наимрачнейшем
расположении духа я влезла в шикарный седан и приготовилась к тяготам поездки.
Но все оказалось совсем не так, как в детстве.
Меня привезли не в забитый до отказа потными
пассажирами зал, а в вип-зону, где не было ни одного человека. Ксю куда-то
сбегала, появился парень в форме, взял мой паспорт, потом с улыбкой вернул его
и сказал:
– Пойдемте в самолет.
– А чемодан? – растерялась я.
– Уже отправила его в багаж, – отрапортовала
Ксю.
Меня под белы рученьки провели в лайнер,
усадили в маленьком салоне, отгороженном от основного отделения занавеской, и,
едва я пристегнулась ремнем, железная птица незамедлительно взлетела. У меня
сложилось впечатление, что пилот ждал лишь госпожу Тараканову, чтобы пуститься
в путь.
В течение нескольких часов, проведенных в
небе, две стюардессы безостановочно суетились вокруг меня: чай, кофе, сок,
минеральная вода, коньяк, виски, водка, салат, курица, фрукты, пледы под все
места, шесть фильмов на выбор, курите сколько хотите, не желаете ли посмотреть
на работу пилота, сейчас принесем скамеечку под ноги, почешем спинку, сделаем
массаж шеи… Я, придавленная заботой, тихо блеяла в ответ:
– Огромное спасибо, чрезвычайно благодарна, не
стоит беспокоиться…
Уже после посадки одна из стюрдесс робко
попросила:
