– Уточню, – поклонился лакей и убежал.
Мы с Сеней продолжили беседу. В основном
говорил он, откровенно сплетничая о шефе.
– Специально для вас на кухне готовят соус
«Кольт», – зашептал официант, материализуясь у столика.
– Острый? – мстительно спросила я.
– Его убрали из меню, потому что до сих пор не
встретился посетитель, способный слизнуть хоть каплю соуса, – заверил парень. –
Подлива готовится из потрохов амазонской жабы, а она…
– Прекрасно, – обрадовалась я, – амазонская
жаба полностью соответствует моим желаниям. Две порции. Возьму их домой.
Юноша испугался:
– Хотите употребить «Кольт» в пищу?
Более дурацкого вопроса и не придумать. Нет, я
заказываю в ресторане блюдо, потому что решила с его помощью почистить сапожки!
Но моя мама всегда повторяла: «Солнышко, не всем людям удалось в детстве
получить хорошее воспитание и достойные манеры, всегда помни о
снисходительности».
Я подавилась замечанием и нежно проворковала:
– Да. Люблю поужинать в кровати, глядя в
телевизор.
– Есть более приятные способы самоубийства, –
высказал свое мнение официант.
– Душенька, лучше закажи кусок хорошего мяса,
– предложил Сеня.
Я подмигнула лакею:
– Что, так плохо?
Парень оглянулся, склонился к моему уху и
зашептал:
– Знаете, почему хозяин вычеркнул «Кольт» из
карты? Ну закажет его раз в год какой-нибудь идиот, так ему и надо. Но из-за
соуса пришлось в кухне ремонт делать. Антонио капнул им на столешницу –
получилась дыра. Потом Марко наливал соус в чашку и промахнулся, малая толика
попала на пол. Не поверите, паркет прожгло вместе с цементной стяжкой. Вы все
еще хотите попробовать «Кольт»? Тогда придется оплатить специальный контейнер:
соус можно перевозить лишь в особой таре, предназначенной для соляной кислоты.
Глава 22
Домой я опять приехала поздно, погладила собак
и, не заходя в спальню, пошла в кухню, чтобы осторожно поставить на подоконник
соус «Кольт». Возле одного из шкафчиков стояла баба Нила.
– Не спишь? – удивилась я.
Старуха поморщилась:
– Плечо ушибла, налетела в сарае на деревяшку,
теперь синяк наливается. Вроде у тебя была мазь, ты ее Нинке давала, когда
Игорь из садика с бланшем на лбу вернулся. Называется по-хитрому… трок… брок…
казин.
– Троксевазин, – улыбнулась я, – лежит в
ящике, пользуйся на здоровье.
– Именно что на здоровье, – вздохнула хозяйка
и вынула тюбик. – Пойду обмажусь от души на дармовщинку.
Я зевнула, отправилась к себе, начала
переодеваться и услышала из второй комнаты голос Макса:
– Как день прошел?
Я подпрыгнула и стукнулась лбом о дверь шкафа.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду Евлампию Романову, – ответил Максим,
выходя из укрытия. – Понравился тебе папироль? Великолепно прочищает мозги.
Я округлила глаза:
– Прости, я не стала пробовать вкуснотищу,
Арсений Леонидович отсоветовал.
– Арсений Леонидович? – с непередаваемым
выражением лица повторил нахал.
– Помощник Льва Георгиевича, начальника нового
управления по борьбе с особо опасными преступниками, – уточнила я. – Ты зря
ревновал, это правда была чисто деловая встреча.
– Насчет Отелло это не ко мне, – быстро
парировал Макс.
– Зачем тогда ты приехал сюда на ночь глядя? –
засмеялась я. – Или еще не понял – я не из тех женщин, которые благодарят
кавалеров в койке за первый совместный ужин?
Макс сел в кресло:
– Я привез результат анализа бумажной
салфетки. Подумал, тебе это будет интересно!
Я моментально забыла про мексиканское блюдо и
свое желание отомстить нахалу.
– Говори.
– Кровь принадлежит мужчине, группа первая,
резус положительный, – монотонно перечислял Макс, – она из носа. Вероятно, у
человека слабые сосуды или он слишком сильно чихнул, такое случается. С большой
долей вероятности верно второе предположение, потому что эксперт обнаружил
следы неомицина сульфата, дексаметазона метасульфобензоата, фенилэфрина
гидрохлорида. Все вещества входят в состав капель от насморка. Складывается следующая
картина: некто пшикает в ноздри спреем, со вкусом чихает, вытирает капли крови
и бросает салфетку на пол.
– Это все? – с разочарованием спросила я.
Максим положил ногу на ногу:
– Могу назвать имя, фамилию и отчество
человека, державшего платок.
– Врешь, – не поверила я, – вы не успели бы
сделать анализ ДНК.
– Его не потребовалось! – заговорщицки
подмигнул Максим.
– Лаборант выжал из капли крови паспортные
данные? Держишь меня за идиотку? Сейчас все брошу и поверю тебе, – отрезала я.
Макс щелкнул пальцами:
– Возможности волшебников не ограничены.
Тимофей Пантелеймонович Ковригин, год рождения тысяча девятьсот сороковой.
Прописан по улице Кушнира, дом восемнадцать, квартира девять.
Я потрясла головой:
– Откуда эти сведения?
– Из базы, – загадочно ответил Макс и
засмеялся: – Ты сейчас похожа на обезьянку, которой в лапки с неба упал банан.
Бедная мартышка хочет слопать вкуснятину, но не понимает, откуда та взялась.
Ешь на здоровье, не отравлено.
– Польщена сравнением с орангутаном, –
воскликнула я, – но…
– Ты слишком высокого мнения о собственной
персоне, – перебил Макс. – Орангутаны огромны, объединившись в стаю, они легко
справляются со слоном. Лампа Романова скорее мартышка, причем из разряда самых
мелких, слышала про мини-макак?
– Да, – на всякий случай ответила я, – но в
отличие от приматов я хочу знать, где вырос банан? Хотя, может, ты нанял
гениального криминалиста? Тот бросает мимолетный взгляд на салфетку и кричит:
«Вижу, вижу, это кровушка Ковригина!»
Приятель вытянул ноги почти до середины комнаты:
