– И позволил кому попало взять оружие? –
перебил меня Макс. – Не пристрелил? Вокруг никого нет, снять нахала для
снайпера не представило бы труда, пиф-паф, уноси готовенького, рядом лес, река,
глушь: спрятал тело и свободен. Почему киллер молча наблюдал, как винтовку
забирает посторонний?
– Наверное, он понял, что есть шанс
использовать Филиппа, – предположила я.
– Ну-ну, – пробасил Гладков.
– Дослушайте до конца! – возмутилась я. –
Давайте зададим Медведеву простой вопрос: по какой причине он отправился на
рыбалку именно в тот район Подмосковья? Может, кто-то ему подсказал: «Фил,
езжай в Берово, там огромные щуки ловятся! По десять кило каждая. Устанешь,
заходи в избу с зеленой крышей, она раньше моей теще принадлежала, открой
сундук, там заварка осталась». Медведев послушался и увидел… винтовку.
– Плохо узлы завязываются, – забубнил Макс. –
Если отправиться в Берово ему посоветовал сослуживец – посторонний-то не мог
подсунуть в сундук улики, – то Филипп должен был сообразить: оружие брать
нельзя, друг сразу поймет, кто вор.
– Не удержался, – я отчаянно защищала свою
версию, – у Филиппа страсть к оружию. Такие люди никогда не оставят винтовку
лежать просто так, непременно потрогают ее, захотят изучить. Вероятно, киллер
надеялся заполучить отпечатки Медведева на стволе, а тот унес снайперское
снаряжение и облегчил задачу преступника. Сейчас киллер успокоился и взялся за
прежнее.
– Зачем нападать на Валентину? – уперся Павел.
– Это лишено всякой логики. Если мотив – месть за слишком суровый приговор или
за осуждение невиновного, тогда понятна агрессия против прокурора. Но если ты
права, то Филиппа подставили намеренно. В этом случае киллеру надо сидеть тихо
и не изображать, что он мстит за невинно пострадавшего.
– Некоторые преступники хотят славы и
негодуют, если их лавры достаются другому. Помните дело Сергея Ярового?
Следствие сразу пошло по ложному пути, заподозрило в убийстве восьми женщин
таксиста, которого и арестовали. За «горячую» тему ухватились журналисты,
расписали предполагаемого преступника яркими красками: «Убийца десятилетия»,
«Современный Джек-потрошитель», «Маньяк, который держит в страхе столицу». И
что произошло дальше?
Паша молча складывал из бумажной салфетки
кораблик.
– Забыл? – ехидно осведомилась я. – Напомню:
спустя неделю после задержания таксиста, кстати, тоже твердившего о своей
невиновности, в Москве произошло новое убийство, и следователю позвонил настоящий
маньяк, который был донельзя возмущен ошибкой правоохранительных органов и
кричал в трубку: «Немедленно выкиньте самозванца из камеры. Убийца десятилетия,
современный Джек-потрошитель – это я. Никому не отдам своей славы, организуйте
для меня пресс-конференцию».
Завершить пламенную речь мне не дал звонок,
доносившийся из лакового ридикюльчика.
– Ты купила новую сумку? – спросил Макс,
который, в отличие от большинства мужчин, всегда замечает любые изменения в
облике своей подруги.
– Нет, – прошептала я, вынимая мобильный и
отмечая, что Валя не послушалась меня, не выключила старую трубку, а зачем-то
прихватила ее с собой. – Это Валина, валялась рядом с ней, а я ее взяла, чтобы
отвезти домой… Алло, слушаю!
– Медведев не виноват, – проскрипело из
сотового, – его нужно освободить, иначе я буду убивать до тех пор, пока до
ментов не дойдет, что Фил ни при чем. Снайпер я, и меня вам не поймать.
Я пнула под столом Павла и продолжила беседу:
– Что-то не верится.
– Почему? – возмутился скрипучий голос.
– Ты промахнулся, – подначила я киллера,
глядя, как Гладков судорожно нажимает на кнопки своего телефона, – настоящий
снайпер убивал жертв одним метким выстрелом, а ты, имитатор, отстрелил
Валентине ухо. Нанес ей тяжелую травму, но, слава богу, не лишил ее жизни.
Плохо стреляешь.
– Думаешь продержать меня на трубке, чтобы
менты засекли? – хохотнул убийца. – Пока они меня обнаружат, я уйду спокойно.
Что же до моей меткости, то предлагаю тебе цель на выбор. Видишь подставку с
шоколадом?
– Где? – не поняла я.
– У кассы, – пояснил собеседник, – слева.
У меня непроизвольно задергалась щека.
– Да.
– Говори, какую сбить: «Аленку», «Вдохновение»
или «Экстру»?
– Синюю плитку с балериной, – не замедлила я с
ответом.
– Отлично, – одобрил стрелок, – не вешай
трубку, это секунда.
Я не успела моргнуть, как раздался странный
звук, и возле кассового аппарата в воздух взмыли темные крошки.
– Жди звонка, – донеслось из трубки, и
звонивший отсоединился.
– Мама! – заорала Тамара Федоровна, не поняв,
что случилось. – Как вы шоколад взорвали?
Я вскочила на ноги.
– Не шевелись, – побелевшими губами сказал
Павел.
– Мы в безопасности, – легкомысленно
отмахнулась я, – если б он хотел – убил бы нас давно.
– Вот это класс! – воскликнул Максим.
Глебов схватил телефон:
– Женя, эксперта сюда, всем надеть
бронежилеты, стрелок рядом, блокируйте подъезды близлежащих домов, перекройте
улицу со всех сторон.
– Он давно ушел, – пробормотала я. –
Интересно, как ему удалось раздробить плитку шоколада, не повредив окна?
– Форточка открыта, – пояснил Макс. – Пуля
пролетела через нее и угодила в выбранное тобой «Вдохновение». Да уж, это
мастер, теперь я верю, что он Валентину не хотел лишить жизни, отстрелил ей ухо
из желания привлечь к себе внимание.
Я вцепилась в телефон Рублевой:
– Снайпер обещал перезвонить.
– Лучше нам уйти в надежное укрытие, –
откровенно испугался Паша.
Мы встали и по стеночке начали пробираться к
двери. До сих пор я никогда не была на прицеле и не понимала, насколько страшно
ощущать себя на мушке, зная, что моя жизнь зависит от человека, который сейчас
наблюдает за своей жертвой при помощи современной оптики и решает мою судьбу.
– Эй! – остановила нас Тамара Федоровна. – А
заплатить?
– Мы рассчитались, – мрачно сказал Павел и
распахнул дверь, за которой стоял омоновец с большим железным щитом.
– За шоколадку не отдали! – возмутилась
булочница. – Она денег стоит.
Макс открыл кошелек, бросил на столик купюру и
неожиданно сказал:
