– Мобильный вам не оставляли? – ощутив прилив
злости, поинтересовалась я.
Булочница взяла из кассы телефон:
– Звоните, не жалко, у меня безлимитный тариф.
Я схватила аппарат. Значит, хотя бы часть
информации, сообщенной шутником, оказалась правдой.
– Спасибо, вы нам очень помогли.
– Ерунда, – во весь рот улыбнулась Изотова.
Я повернулась и сделала шаг к двери.
– Эй, стой! – забеспокоилась частная
предпринимательница. – Ты куда?
– В машину, – ответила я.
– Трубку верни, – потребовала Изотова. – Много
вас таких шляется. Если ты из милиции, это еще не гарантия, что не сопрешь
мобилу, а она новая. Отсюда звони, я подслушивать не стану.
Мне пришлось вернуться к кассе.
– Вы дали мне свой телефон?
Тамара Федоровна вновь подбоченилась:
– А то чей?
В булочной сильно пахло ванилью, корицей и
сдобным тестом. От большого электродухового шкафа, в котором румянились багеты,
исходил жар, а кондиционера не было. Я расстегнула куртку.
– Человек, рассказавший мне про труп,
предложил заглянуть в эту пекарню.
– Обалдеть! – возмутилась тетка.
– Сказал, что оставил продавцу Зинаиде
мобильный, – устало договорила я.
Духовка противно запищала. Тамара Федоровна
нацепила толстые рукавицы, распахнула дверцу, вытащила противень, установила
его на специальной доске, повернулась ко мне и зачастила:
– Никого тут не замочили, Зинаиды здесь
никогда не было, мобила моя, сегодня ко мне только постоянные покупатели шли.
Ложный был вызов, придурки балуются или дети. Забудь.
– Вы правы, – пробормотала я и открыла дверь.
Звякнул колокольчик. Мне почему-то стало
нехорошо, закружилась голова – скорее всего, пребывание в помещении, где нечем
было дышать, губительно подействовало на сосуды. Валентина стояла у машины.
Увидев меня, она шагнула на проезжую часть, направляясь на противоположную
сторону улицы, где я пыталась справиться с дурнотой.
С неба раздался странный звук, словно кто-то
наступил на сухую ветку. Я вздрогнула, обернулась, увидела за собой дверь
пекарни, перевела взгляд на Валю и приросла к грязному асфальту.
Валентина чуть согнула колени, опустилась на
мостовую как в замедленной съемке, запрокинула голову и легла на правый бок.
Висевшая на ее руке лаковая сумочка отлетела в сторону. Вокруг рухнувшего тела
взметнулись крохотные фонтанчики грязи и осели на бежевой куртке.
Я медленно побрела вперед. Каждый шаг давался
с трудом, на голове словно сидела шапка из ваты. Потом бац – невидимая рука ее
сдернула, перед глазами перестала трястись черная пелена, я кинулась к Вале.
Первое, что я увидела, – кровавое пятно справа
от ее головы.
– Убили-и! – завопила Тамара Федоровна,
выскакивая из пекарни. – Убили-и!
– Дай телефон, – приказала я и помчалась в
булочную. Костин в отъезде, но не все же его коллеги отправились в Украину…
Глава 5
К огромной моей радости, в момент прибытия
«Скорой помощи» Валентина еще дышала.
– Она поправится? – спросила я у хмурой женщины,
которая хлопотала около раненой.
Врач ничего не ответила, а фельдшер, тучный
мужик неопределенного возраста, сказал:
– Конечно, через два дня будет дома картошку
жарить.
Я чуть не запрыгала от радости, а доктор
укоризненно покосилась на фельдшера и с неохотой произнесла:
– Ранение в голову, отстрелено ухо. Сделаем,
что возможно.
– Она жива, – пролепетала я, – значит, все не
так плохо.
– Ага, – без особого энтузиазма кивнула врач,
– ладно, поехали.
Я наклонилась над Валей, поправила на ней
одеяло и шепнула:
– Все будет хорошо, мы его поймаем.
Губы Рублевой шевельнулись.
– Повтори еще раз, – попросила я.
– Черви, – с трудом выдавила Валя, – черви!
Скажи им…
– Что она имеет в виду? – испугалась я.
– Глючит, – пожал плечами фельдшер, – у нее
черепно-мозговая травма.
– Что можно сказать червям? – не успокаивалась
я.
Фельдшер закатил глаза:
– Господи, да отойди ты от машины. Она тебе
ничего не говорила, это бред.
С включенной сиреной «Скорая помощь» задом
подалась сквозь толпу непонятно откуда набежавших людей, мне внезапно стало
холодно и одиноко.
Чьи-то пальцы вцепились в мое плечо, и
раздался знакомый баритон:
– Девушка, помогите потратить мою зарплату.
Я сделала шаг и увидела Макса. Страх исчез,
несмотря на жуткую ситуацию, на моем лице сама собой появилась улыбка.
– Нахал! – взвизгнула стоявшая чуть поодаль
старушка, закутанная в клочкастую шубу. – Ну и времена настали! Сразу о деньгах
разговор ведут! Иди мимо! Не приставай к нам!
– Бабуля, – нежно пропел Макс, – употребление
местоимения первого лица во множественном числе в данном случае неуместно, я
пытаюсь склеить только девушку. Вы-то мне зачем?
Пенсионерка зашипела гюрзой:
– Сейчас в милицию позвоню! Пусть тебя
посадят! Распустил язык!
– Бабулечка, не расстраивайтесь, – вклинилась
я в беседу. – Уж извините, это шутка. Парня зовут Максим, он мой друг, а
теперь, простите, нам пора.
Не дожидаясь ответа от ошарашенной бабуси, я
быстро пошла в сторону двух только что подъехавших автомобилей и с радостью
увидела, как из одного вылезает Павел Гладков, приятель Костина. Слава богу,
приняв мой звонок, Паша решил прибыть на место происшествия самолично.
Я ринулась к Гладкову, тот мимоходом поцеловал
меня в щеку и бурно обрадовался Максу. Когда мужчины закончили обоюдный процесс
похлопывания по спине и рукопожатий, обменялись вопросами про дела, я не
выдержала:
– Вы знакомы?
– Ты умеешь делать логические выводы, – с
самым серьезным видом заявил Паша.
Макс погладил меня по голове:
