Делая ремонт, мы оборудовали теплый пол, и я
не простужусь. Что еще? Я пыталась найти в произошедшем хоть какие-нибудь
положительные моменты, но больше ни одного не обнаружила. Хорошо иметь
собственный дом и не думать о том, что соседи станут возмущаться, услыхав ночью
лай собак. Но, с другой стороны, попади я в такое же идиотское положение в
городской квартире, начала бы орать, и спустя четверть часа в дверь вломилась
бы делегация в составе местных пенсионерок, домоуправа и слесаря. А в Мопсине
хоть лопни – никто не появится. «Лежать тут тебе, Лампа, до приезда членов
семьи из города», – пожалела я себя. И сразу представила, как надо мной будут
подшучивать. Глупый случай войдет в историю, спустя пять поколений
прапрапраправнуки Романовы будут говорить: «В тот год, когда одна из наших
предков по имени Лампа застряла под ванной, в России произошел финансовый
кризис».
Большинство людей мечтает прославиться в
веках, я же никогда не испытывала столь тщеславного желания, но, похоже, именно
мне удастся стать частью народного фольклора. «Попасть, как Лампа, в капкан» –
вот пословица, которой обогатится русский язык.
Глава 22
– «Нас утро встречает прохладой…» – раздался
из коридора веселый голос Костина.
– Вовка! – заорала я. – Вовуля! Милый!
Любимый!
– Ламповецкий? – удивился майор. – Ты где?
– Тут! – завопила я вне себя от счастья. –
Зайди в ванную!
По моему телу пробежал сквозняк.
– Что случилось? – пробасил Вовка. – Какого
черта ты туда залезла?
– Колечко потеряла, бриллиантовое, – не подумав,
соврала я. – Решила принять душ, сняла его с пальца, а оно в дырку закатилось.
– Мило… – протянул Костин. – Маленькая
незадача: у тебя никогда не было перстня с бриллиантом.
– Ага, – растерянно согласилась я, –
перепутала. Уронила браслет, недорогой, но любимый!
– Решила покайфовать в пене, сняла браслет,
положила на край ванны и столкнула? – предположил Вовка.
– Точно, – обрадовалась я.
Мне не хотелось сообщать майору о домовом.
Костин непременно растреплет всем, в какой позиции меня обнаружил, вернувшись с
работы. А теперь представьте, что случится, если я обнародую историю про Малюту
Скуратова. Повод для потехи будет обеспечен на сто лет вперед.
– Надо же, какой гадкий браслет, – сдавленно
протянул майор. – Обычно лежит, где упал, поскольку катиться не может, а этот
встал на ноги и живо забежал в дальний угол. Лампа, признайся, ты его била,
унижала браслетово достоинство, вот он и решил удрать!
– Очень смешно, – я пыталась с достоинством
выпутаться из дурацкой ситуации.
– Ага, – согласился Вовка и расхохотался. В
промежутках между припадками смеха Костин повторял: – Вылезай, хватит на полу
валяться.
– Не могу, – призналась я.
– Почему? – пытаясь побороть конвульсии,
осведомился приятель.
Пришлось дать исчерпывающее объяснение:
– Уши не пускают.
– Чьи? – задал глупый вопрос майор.
Я вышла из себя:
– Подумай как следует и сам ответь!
Жесткие пальцы схватили меня за плечи и
дернули.
– Ой-ой! – завопила я. – Поосторожней!
– Мда… – крякнул Вовка. – Одного не пойму: за
фигом ты решила втиснуться в эту нору, а?
– Лучше быстрее меня вытащи, а не занудствуй,
– возмутилась я.
– Иногда перед тем, как начать действовать, не
вредно и подумать, – затянул Вовка.
– Ты мужчина? – использовала я последний
аргумент. – Вот и спаси женщину.
– Блондинку, – злорадно уточнил майор. –
Причем, прошу отметить, наиболее редкий, даже вымирающий вид – девушка, которая
не обесцветила волосы, а родилась светлой, словно… словно… Ладно, сейчас
вернусь.
Я собиралась поехидничать насчет красноречия
ментов, но мгновенно забыла про колкости.
– Эй, ты куда?
– За молотком, – сообщил Костин. – Расширю
дыру – и конец забаве.
– Ни в коем случае! – испугалась я. – Кафель,
которым обложена ванна, Катя купила очень дешево, взяла его в остатках, поэтому
и цена упала. Запасных плиток у нас нет, если разнесешь отделку, придется
заново ремонт делать.
– Глупости, – отрезал Вовка, – просто у вас
получится широкая дыра.
– Нет, будет некрасиво, – чуть не заплакала я,
– ты не сумеешь аккуратно сбить плитку. Придумай другой вариант.
– Знаю: надо тебе уши отрезать, – заявил
Костин.
– С ума сошел? – дернулась я. – Вот уж
классное предложение! Ну спасибо!
– В принципе можно обойтись одним ухом, –
задумчиво протянул Костин. – Не бойся, на слух тот отросток, что торчит на
голове, не влияет, отпустишь волосы подлиннее – и не будет заметно.
– Нет! – взвизгнула я. – Не подходит!
– Еще можно взять молоток, – по второму кругу
завел майор, – и постучать…
– Плитку уродовать не позволю, – занервничала
я, – хватит талдычить одно и то же.
– Вечно ты торопишься! – укорил меня приятель.
– Дослушай до конца: и постучать по твоему черепу…
– Что? – заворочалась я.
– Чуток его сплющить – и готово! – договорил
майор.
На мгновение я лишилась дара речи. Но потом
паралич голосовых связок прошел:
– Издеваешься, да?
– Неужели ты считаешь, что я способен на
хиханьки, когда ты лежишь мордой на полу? – возмутился Костин.
– Бить человека железякой по голове… –
запоздало рассердилась я. – Ты всерьез такое предлагал?
– Всего-то на сантиметр изменить параметры, –
не сдавался майор. – Ты даже не заметишь! Голова станет чуть уже и длиннее. На
мой взгляд, это будет лучше смотреться, благородно, аристократично.
– Там мозг! – взвыла я.
– Где? – уточнил Вовка.
– В моей голове, – продолжала я поразительно
глупый диалог.
– Уверена? – со вздохом поинтересовался майор.
– Кстати, насчет мозга. Если он позволил тебе залезть в дырку, то имеет размер
грецкого ореха. Так что мозг не повредится от легкой коррекции черепа.
