– Кто жил в нашем доме раньше?
Тамара спокойно собрала колоду.
– Насплетничали про привидение? Ну, есть
легенда про убитого купца. Вроде его дух по участку бродит и хозяевам мстит.
– Но это же ерунда? – дрожащим голосом
спросила я.
Макеева пожала плечами.
– Я человек верующий, в церковь хожу, поэтому
с призраками общаться не стану. Хочешь мой совет? Позови батюшку, пусть он
коттедж освятит, тогда ничто черное к дому не приблизится. Могу с отцом
Алексием сама договориться.
– Все так плохо? – испугалась я.
Тамара улыбнулась.
– Да нет. Мопсино давно существует, в каждом
дворе своя напасть. У Леонтьевых вечно животные дохнут, никто не приживается;
Карповы ребенка родить не смогли; у Прошкиных никогда денег нет. Болтает народ
всякое. Дескать, прапрапрадед Олега Леонтьева людей на дороге грабил, собак
убивал, кошек мучил, оттого на его дворе четвероногие погибают. А Матрена
Карпова вроде местным бабам в тридцатые годы прошлого века тайком аборты
делала, за что теперь ее внукам господь наследника не дает. Степан Прошкин как
будто накануне Первой мировой войны, что в тысяча девятьсот четырнадцатом году
приключилась, у местного церковного старосты казну украл, и в наказание за грех
предка теперь семья вечно рубли теряет, какое дело ни начнут – прогорают с
треском. А у вас привидение! Его, кстати, многие видели. Зинка Забелина чуть
ума не лишилась, до сих пор ту историю вспоминает.
– Забелина? – переспросила я. – Никогда эту
фамилию не слышала. Хотя со всеми жителями деревни я познакомиться еще не
успела.
– Зинаида теперь в Кукушкино перебралась, –
пояснила гадалка, – а участок свой Ефремовым продала, давно дело было. Очень уж
ее тот неживой купец напугал! Но ты не бойся, вас привидение не тронет, оно
тихое – по дому пошастает, повздыхает и спрячется. Если с ним случайно
столкнешься, не ори, не убегай, веди себя спокойно.
– Хорошо тебе советовать, – вздрогнула я,
невольно тоже переходя на «ты». – Боюсь, не смогу сохранить выдержку, завою от
страха сиреной!
– Это неправильно, – поучала меня Макеева. –
Купцу только того и надо, ему приятно людей пугать. Поймет твой ужас и захочет
им постоянно питаться, будет из-за каждого угла на тебя налетать, руками
размахивать. Надо с ним вежливо поздороваться, поклониться и сказать: «Доброго
вам вечера, дядюшка, здорово, что навестили, вам на кухне ужин приготовлен». А
потом уходи, но медленно. Только не забудь у плиты чашку молока и кусок хлеба
оставить. Купец пойдет, увидит еду, полакомится и поймет: тут его не боятся.
– Отличный совет, – хриплым голосом выговорила
я, – спасибо, не премину им воспользоваться.
– Вот и ладно, – одобрила Тамара. – Еще лучше,
если ты его по имени окликнешь, тогда вы подружитесь, он вам помогать станет,
потерянные вещи принесет, недругов отпугнет, домовым хорошим будет.
– А как его зовут? – тут же спросила я.
– Сама придумай, – посоветовала Макеева. –
Главное, чтобы имечко ему понравилось. Всякие там Арнольды-Эдуарды-Игнасио не
подойдут, выбирай старинное русское. Знаешь, как от привидения ответ получить?
– Нет, никогда до сих пор не беседовала с
призраками, – честно призналась я.
– Надо соблюсти несколько правил, – охотно
поделилась секретами Тома. – Первое. Говори уважительно, но без подобострастия.
Второе. Имена перечисляй медленно, он зашумит, когда приятное услышит. Третье.
Ничего не бойся!
– Говорят, в нашем доме убийца жила, – жалобно
пропищала я.
Макеева скрестила руки на груди.
– Брешут.
– Татьяна Привалова, – не сдалась я.
Тамара со вкусом чихнула.
– От народ! Ну что за люди? Вечно не туда
носом лезут. Не переживай, обычное дело. Дочь приревновала отца к сыну. Сколько
таких случаев! И убила Танька мальчишку в лесу, в овраге, никакого отношения ни
к избе, ни к участку это не имеет.
– Разве Миша был сын Федора? – удивилась я.
Тамара махнула рукой.
– Болтали такое. Дескать, из-за измены мужа
Ирка и померла, сердце у нее не выдержало. Федька с Ветой в городе
познакомился, они в одном институте работали. Спору нет, Ирка Привалову совсем
не подходила, она, земля ей пухом, совсем тупой была, по складам читала. А
Федор ученый, сам книги писал. Правда, Ира хорошая хозяйка была, жарила,
варила, пекла, банки закручивала по сто штук. Но только о чем Феде с ней
говорить, об огурцах? Вот он и скорефанился с Иветтой, та ему ровня, имелись у
них темы для беседы. На Ирке Федька по принуждению женился, по залету, –
испугался, что за совращение посадят. Вместе они не один год прожили, а потом
добрые люди стуканули Ирке: «Твой мужик вторую семью имеет, там сын родился».
– Это правда? – перебила я.
Тамара хмыкнула.
– Свечку я не держала. Ирка один раз, давно
еще, ко мне прибегала, в ногах валялась, просила приворот любимому сделать. Но
я ей объяснила: этим не занимаюсь, могу лишь карты раскинуть.
– И какой расклад вышел? – проявила я
неуместное любопытство.
– Секрет, – серьезно ответила Макеева. – Что
кому напророчила, посторонним не разбалтываю.
Тома начала тасовать карты.
– Тысячи детей живут с мачехами, ругаются со
сводными братьями-сестрами, но не помышляют об их убийстве, – пробормотала я. –
Можно сколько угодно сетовать на обстоятельства или говорить о несправедливости
судьбы, но решение лишить жизни другого человека убийца всегда принимает
самостоятельно. Приваловой исполнилось восемнадцать лет, она по закону ответила
за свои поступки.
Тамара внимательно на меня посмотрела.
– Таню осудили, а Федя с Ветой уехали. Дом они
продали, он несколько раз менял хозяев, последний владелец в нем не жил, сдавал
его как дачу. Потом коттедж долго пустым стоял, а затем вы появились. Мой тебе
совет: не копайся в чужом грязном белье, ненароком редкостную гадость нарыть
можно. Если тебя так беспокоит история дома, то не следовало связываться со
вторичкой, всегда лучше новый особняк строить, потому что у любой квартиры,
если в ней люди жили, своя биография есть.
– Бывшая хозяйка нам ни словом ни о
Приваловых, ни о привидении не обмолвилась, – возразила я.
