– Нет, ты точно у Томки побывала! –
укоризненно воскликнула соседка. – Это в ее стиле – на людей напраслину
возводить. Ну жили тут Приваловы, Федор и Ирина. Нормальная пара, тихая,
спокойная. Ира простая, из наших, а Федя из Москвы, кандидат наук. Иришка,
можно сказать, от сохи, а Федя белая кость, мама-папа профессора, в
университете преподавали. Сынок по их стопам пошел, только я забыла, в какой
науке он специализировался.
– Странно, что такой мужик обратил внимание на
девицу из села, – удивилась я.
Диана поморщилась, но продолжила рассказ:
– Отец Иры рано спился, мать с утра до ночи на
работе крутилась. Ирка с детства хозяйство вела: воду таскала, дрова колола, за
коровой ходила. Где уж тут время на учебу найти? Еле-еле восьмилетку окончила и
в прислуги подалась. Тут неподалеку, в Казакове, церковь стоит. Галина, мать
Иры, сильно верующая была и дочь постоянно с собой на службу таскала. А потом
устроила ее у местного батюшки дом вести. Ира к пяти утра на работу через лес
несколько километров бегала.
– Не позавидуешь ей, – покачала я головой.
– Верно, – согласилась Диана. – В шестнадцать
лет Ира забеременела от Федора. Он был старше ее, парню тогда двадцать
исполнилось, его родители в Мопсине дачу снимали.
– Это называется совращением малолетних и
сурово карается, – вновь влезла я со своим замечанием.
– Ага, – не стала спорить Диана, – да только
Ире повезло. Родители парня испугались и дело замяли – сыграли свадьбу. Дочка у
них родилась. Галина, мать Иры, молодым избу оставила, а сама в Казаково
уехала, у нее там еще один дом был. Федя диссертацию защитил, все отлично
уладилось.
– Повезло, – кивнула я.
– Я тоже так сначала думала, – кивнула Диана.
– Но счастья Ире немного было отпущено, она совсем молодой умерла.
– От чего же она ушла на тот свет? – проявила
я живой интерес.
Диана пожала плечами.
– Говорили, у нее сердце больное было, с
детства тяжелой работой надорванное. Федор долго по ней не убивался, женился
неприлично быстро на женщине по имени Вета.
– Федор плохо относился к первой жене? –
предположила я.
– Наоборот! Идеальный был муж – не пил, не
курил, рубли в дом тащил, коттедж отстраивал, запретил Ире работать, содержал и
ее, и Таню. Немного скупой и слишком авторитарный, но тут Ира сама виновата. Ей
следовало овладеть хоть какой-нибудь профессией и самой встать на ноги. Если
полностью зависишь от мужа и выпрашиваешь у него деньги на губную помаду, то не
удивляйся, что он перестал уважать тебя, – отчеканила Диана. – Надо отстаивать
свою самостоятельность, а Ирка полностью подчинилась Федору. Она после свадьбы
стала такая тихая, словно прибитая. Пошла лаборанткой работать, пробирки мыла в
нашей поликлинике в Анохине, а потом Федор ей запретил.
– Ясно, – пробормотала я. – А за какое
преступление посадили Привалову-младшую?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю, –
покраснев, ответила соседка. – Я стараюсь в чужие дела нос не совать. Ты живи
спокойно, наплюй на глупые сплетни. Все неправда!
– Что? – уперлась я в Ловиткину взглядом.
– Ну… про привидение… про проклятие… – нехотя
выдавила Диана.
– С этого места, пожалуйста, поподробнее, –
оживилась я.
Диана опустила голову.
– Деталей я не знаю. В Мопсине существует
дурацкая легенда о белом человеке, который приходит из леса, чтобы уничтожить
всех, кто поселился в усадьбе Ирки.
– Супер! – только и сумела сказать я. – Откуда
взялся призрак?
Диана затеребила рукав домашнего платья.
– Это же деревня! Тут тебе понарасскажут и про
торт с красными розами, и про черную руку!
– Бисквит и рука – детские страшилки, – не
согласилась я.
– Призрак тоже, – возразила Ловиткина. – Якобы
триста лет назад здесь убили купца. Он остановился в доме, который стоял на
месте вашего, и хозяин, польстившись на толстый кошелек постояльца, зарубил его
топором. С той поры купец иногда приходит на место преступления и наказывает
хозяев дома.
– Какой злопамятный! – не удержала я улыбку.
– Угу, – кивнула Диана и поежилась.
– А еще тупой, – не успокаивалась я. – Неужели
не видит, что владелец дома другой?
– Призраки подслеповаты, – сухо сообщила
соседка.
Я рассмеялась в голос.
– А еще в Гражданскую войну здесь трех девок
застрелили, – округлила глаза Диана.
– Совсем не удивительно, – заявила я. – Тогда
постоянно людей жизни лишали: красные придут – белых бьют, белые село возьмут –
красных под расстрел. А еще были банды зеленых, только не подумай, что я говорю
о гринписовцах.
Видно, мои слова задели соседку, и она решила
наказать слишком развеселившуюся Лампу.
– Думай как хочешь, но в доме нечисто. И Мишу
у Приваловых убили. Ой! – Диана прикрыла рот рукой.
Но я вцепилась в нее, как терьер в мячик.
– Живо рассказывай!
Глава 6
– Извини, – пробубнила Диана, – не хотела тебя
пугать. Может, не будем говорить на эту тему?
– Нет уж, рассказывай, что за страшная история
связана с домом, – не успокаивалась я.
– Привидение! – опять воскликнула Ловиткина.
Я отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи.
– Об исторических казусах потом потреплемся.
Лучше расскажи о Мише!
Соседка опустила голову.
– Его убили.
– В доме? – я решила до конца все разузнать.
– Да, – прошептала Диана. – Говорят, в твоей
теперешней спальне.
– Ни секунды не сомневалась, что несчастье
приключилось именно там, – вздохнула я. – Излагай подробности.
– Тебе они нужны? – начала сопротивляться
Ловиткина. – Понимаешь, мне не хочется первой открывать тебе тайну.
Я поудобнее устроилась в кресле и заявила:
– Рано или поздно кто-нибудь из мопсинцев все
равно бы проболтался, а мне приятнее узнать эту историю от тебя.
