Инквизитора охватывает паника. Он не знает, что делать. Замерев, он ждёт, что будет дальше. Ему совершенно не понятно, кто или что преследует его. Такое впечатление, будто за ним кто-то крадется, перебегая с места на место, от одного дерева к другому.
Инквизитор угрожающе поднимает топор, намереваясь во всеоружии встретить неизвестного и дать тому отпор. Но неизвестный также выжидает. Харитон понимает, что бежать в такой ситуации – будет еще хуже. Собрав всю волю в кулак, инквизитор глубоко вдыхает и, набравшись храбрости, направляется к дубу. Замахнувшись, чтобы расшибить голову преследователю, он обнаруживает, что за деревом никого нет.
И как бы в насмешку над ним, через мгновенье шелест повторяется снова, но уже намного дальше отсюда – возле огромной коряги, заросшей мхом, и оттого похожей на дракона. Инквизитор снимает левой рукой крест с груди и перекрещивает им дракона.
– Сгинь, проклятый!
Харитону становится жутко, но одновременно его охватывает азарт. Теперь он сам решает стать преследователем. Он бежит в ту сторону сквозь заросли и ветки деревьев, но как только подбегает к коряге, то никого рядом не обнаруживает.
Инквизитор останавливается, не зная, что делать. Он понимает, что кто-то устроил на него охоту. При этом неизвестный, видимо, решил над ним ещё и поиздеваться. В недоумении Харитон присаживается на корягу и, случайно оглянувшись, впервые замечает преследователя.
Спускаясь вниз по склону, к нему приближается некое странное существо, похожее на человека, но с какой-то ужасной невообразимой головой. Увидев, что инквизитор обнаружил его, необычное существо тут же скрывается за ближайшим дубом. Стараясь не высовываться и не показывать своей жуткой головы, оно не подозревает при этом, что спина его видна из-за дуба.
Инквизитор прячется за корягой. Но любопытство пересиливает, и он приподнимает голову. Спина преследователя видна до сих пор, и именно эта неподвижная спина и пугает инквизитора больше всего. Ведь в любой момент эта странная тварь может вновь начать движение.
Крепче сжав в одной руке топор, а в другой медный крест с цепью, Харитон пригибается пониже и на четвереньках передвигается к корням коряги, чтобы из-за них посмотреть, кто же следит за ним из засады. Но к своему удивлению он замечает, что за тем дубом ничьей спины уже не видно.
Он поднимает голову вверх и застывает от ужаса. Отвратное создание нависает прямо над ним: туловище, плечи и руки обычного человека, но с какой-то жуткой мордой. Откуда это здесь? И как могло это за секунду перескочить десять метров.
Инквизитор подмечает, что морда этого отродья, скорее, псиная, чем волчья. Узкая, длинная, заострённая к носу голова собаки породы русская борзая. Инквизитор понимает, что это и есть тот самый Семаргл, о котором предупреждал его Злой, и выставляет вперёд крест.
36. Песиголовец
Песиголовец смотрит на крест и не двигается. Он словно застыл на месте. И это пугает инквизитора до такой степени, что он невольно начинает отстраняться, медленно опускаясь спиной на землю. Песиголовец также приходит в движение. Но поскольку ему препятствует коряга, он обходит её и медленно, но неуклонно приближается к инквизитору, который пятится от него по земле, словно рак.
Инквизитор вновь застывает. Застывает на месте и песиголовец. Харитон начинает понимать, что тот движется лишь тогда, когда он сам движется.
Пошевельнувшись, он видит, что песиголовец ещё ближе приближается к нему и, размахнувшись, бросает в песиголовца топор. Топор попадает тому прямо в грудь. Песиголовец падает навзничь.
Воспользовавшись моментом, чернобородый мчится прочь. Зная, что внизу его уже ищут язычники, он бросается вверх по склону. Он бежит, не оборачиваясь, пока не взбирается на вершину срединного хребта, разделяющего оба яра.
Убедившись, что песиголовец больше не преследует его, инквизитор переводит дух и спускается затем в Ведьмин яр, совершенно не подозревая, что этот яр ещё опаснее, чем прежний.
Песиголовец – персонаж не злой, но живущий по собственным законам, подчас весьма жестоким. Если добавить к этому еще хищность и обладание сверхъестественными способностями, в частности, к перевоплощению… то обычному человеку с таким существом лучше не сталкиваться.
Песиголовцы – это бесстрашные воины-язычники, которые в период массового принятия христианства становились “людьми в волчьей шкуре”.
Люди с песьими и волчьими головами переполняют мировое искусство. Античная и средневековая литература оперирует понятиями “псоглавцы”, “песьеголовые”, “кинокефалы. Хрестоматийный пример – Анубис, египетский бог. Вытянутая морда, маленькие острые уши…
Священная реликвия песьеголовцев – это икона "Святой мученик Христофор", исполненная во второй половине XVII века и хранящаяся до сих пор в Ростовском кремле. Святой Христофор Псеглавец долгое время почитался православной церковью, и лишь на московском соборе в 1667 году он был запрещен.
Голова на ростовской иконе – одной породы с Анубисом.
По одному сказанию, Христофор имел песью голову от рождения, так как происходил из племени кинокефалов – людей с собачьими головами. По другому, довольно позднему, сказанию, получившему распространение на Кипре, святой от рождения имел прекрасную внешность, которой прельщались женщины. Желая избежать соблазнов, он молился о том, чтобы Господь дал ему безобразный облик, после чего и стал похожим на собаку.
Некоторые исследователи библии считают появление собакоголовых предвестием конца света. Наступит он тогда, когда не будет больше праведников, восполняющих на небе число отпавших ангелов, когда не станет целомудренных жен, способных рожать их, и когда "лицо человека будет, как морда собаки, а наглость станет обычным явлением".
37. Седьмые врата
Сидя на засохшем дереве среди мёртвых ветвей, похожих на обглоданные кости, О’Димон видит, как ведьмочки уходят прочь от него по дороге вдоль высокого вала.
Неожиданно одна из них останавливается, как вкопанная.
– Что это? – пугается она.
– Это седьмые врата, – объясняет вторая.
О’Димон поднимается на несколько метров выше, и также замечает впереди эти врата. Вход в них похож на громадную книгу, раскрытую посреди земляного вала. Обложки этой каменной книги облицованы потускневшим жёлтым кирпичом, а середина её зияет чёрным провалом.
– А чего там так темно? – спрашивает Майя.
– Потому что это логово, – отвечает Жива.
– Логово?
– Змеиное логово. Именно здесь он и обитает.
– Кто?
– Страж горы. Тот самый Горыныч.
– Да ладно, – не верит Майя. – Сказки всё это!
– Не сказки. Вот смотри! – показывает она на парочку кирпичей в кладке, – это ещё с тех времён осталось. Раньше ведь Киевский Змей обитал на другом конце города, в Кирилловских пещерах. Но после того, как его там побил Добрыня Никитич, переселился сюда.
