– Вот уж точно! – нахмурилась Света. – Моя
Васька везде прошмыгнет. Вроде сидит тихо, читает, а все на ус наматывает.
– Ксюша на родителей обиделась, – пустился в
воспоминания Павел, – она мне рассказывала, что они с Галей решили свою тайну завести.
– Кто такая Галя? – спросила Нина, садясь без
приглашения к столу.
– Дочь Матвея, – пояснил Брыкин, – она одного
возраста с Ксюшей, сейчас живет в Америке. Так вот, хитрые девчонки попытались
разломать шкаф в коридоре. Хотели соорудить тайник. Мотя поймал их и отругал. А
потом они с Исидором сделали отъезжающую стенку, девочки так друг к другу
лазали, а родители делали вид, будто ничего не знают. Позже, конечно, шкафом
пользоваться перестали и все о той истории позабыли.
– Через гардероб кошка сюда шмыгает, –
отметила я.
– Да?! Значит, было животное, – не преминула
возмутиться Светлана, – говорила же тебе!
– Я про шкаф и думать забыл, – пробурчал
Брыкин. – У Сиди вообще не квартира, а лабиринт с приключениями. Ремонт он
делать не разрешает, переставить ничего нельзя, полно книг, мелочей,
безделушек!
– Почему же вы тут оставались? –
заинтересовался Вовка. – Вам материальное положение позволяет купить
собственное жилье и обставить его по своему вкусу.
Павел отвернулся к окну.
– Можете мне не верить, но я люблю Сидю. И
Мотю тоже. Они потрясающие старики! Вот только жить одни не смогут: возраст,
болячки. У них никого нет – жены умерли, Ксюша тоже, Галя в Америке, она сразу
на помощь не прилетит.
– Благородно, – отметил Вовка.
– Я многим обязан Исидору, – заявил Брыкин, –
я вовсе не злодей, не сволочь. Да поймите наконец, я способен на человеческие
чувства!
– Давайте перейдем к делу, – остановила его
Нина. – Когда похороны Веры?
– В среду, – ответил Павел, – в один день с
Кларой. Гриша совсем никакой, я держусь, поэтому и стал организатором скорбной
процедуры.
– Поминки будут? – поинтересовался Вовка.
– Конечно, – удивился Брыкин, – а как иначе?
– Где? – спросила Косарь.
– Здесь, в квартире Исидора, – ответил Павел,
– я заказал еду из ресторана и официантов. Народу будет много, все в основном
из «Орсен», коллеги Гриши и Веры.
– Вы хотите, чтобы убийца Путинковой был
задержан? – в лоб спросил Вовка.
– Очень! – воскликнул Павел.
– Готовы нам помочь? – подхватила Нина.
– Да, – твердо ответил Брыкин.
– Тогда слушайте, – приказал Костин. – Как
верно сказала Лампа, у нас нет ни малейших доказательств, одна лишь уверенность
в том, что мы знаем преступника. Но свою убежденность к делу не пришьешь!
Единственный шанс – заманить убийцу в ловушку и сделать так, чтобы он сам себя
выдал.
Брыкин оказался прав, на поминки пришло много
народа, несколько официантов сбились с ног, разнося блюда и напитки.
Где-то около девяти вечера сильно опьяневший
Павел подошел к Моте и Сиде, которые мирно играли в шахматы, смел на пол
фигурки и заорал:
– Вам насрать на смерть Клары и Веры?
Громкий бас бизнесмена перекрыл мерное гудение
остальных гостей, люди повернулись в сторону источника шума.
– Ходы делаете? – Брыкин добавил децибел в
голос и пошатнулся.
Гриша бросился к другу, обнял его и заботливо
сказал:
– Паша, тебе надо лечь!
– А они в шашечки рубятся, – не утихомиривался
бизнесмен, – им все по барабану!
– В шахматы, – робко поправил его Мотя.
– Вот! – завизжал Брыкин. – Все слышали?
Матвей уточнил! Молодец! В день похорон! Насрать, им насрать!
– Кто-нибудь, принесите воды, – крикнул Гриша.
Я услужливо подала Селезневу стакан, Григорий
попытался напоить Павла. Но тот швырнул стакан на пол, наступил на осколки,
раздавил их в крошево и заорал:
– Им плевать! Скажи, Сидя, ты сообщил милиции
о камере?
– Успокойся, Паша, – схватил друга за локти
Григорий, – пойдем, я тебя уложу, оставь стариков. Они переживают, просто не
демонстрируют своих чувств.
Брыкин с силой оттолкнул Селезнева.
– Дурак! Нет, какой же ты идиот! Они могут
рассказать, кто убийца, но не хотят! Я прав, Сидя? Испытания не закончены, а?
Как ваша КПН? Надеетесь очередную премию заполучить?
– Это государственная тайна, – помрачнел
Исидор. – Лика, уведите Павла, иначе он лишнего наболтает!
Я шагнула к Брыкину.
– Пошла на...! – завизжал хозяин. – К черту! К
дьяволу!
Гости онемели, никто из них никогда не видел
Павла в подобном состоянии.
– Ага, боитесь? – заржал Брыкин. – Слушайте
все! Эти два дружка, Мотя и Сидя, изобрели камеру постоянного наблюдения,
сокращенно КПН. Сфокусничали, как всегда, вечно они... черт-те что придумывают.
Весь дом дерьмовыми устройствами набит – автоматическая тестомесилка... аппарат
для дистанционного открывания окон... самоотключающийся душ... Бред! Хрень!
Дрянь!
– У нас на двоих более тысячи
зарегистрированных изобретений, – не к месту похвастался Мотя.
– Вот! Вот! Вот! – заорал Павел. – А десять
дней назад они по всей квартире камер понатыкали. Запись проводят! Идут на
рекорд! Хотят доказать, что их КПН в непрерывном режиме может месяц пахать. И в
кабинете, и во всех спальнях, и даже в сортире оптика установлена. И на пленке
точно запечатлен убийца Веры!
Гости зашептались, Рита Фомина, забыв о
необходимости держать в тайне свои отношения с боссом, кинулась к Павлу.
– Милый, умоляю, успокойся, ты пьян!
– Молчи, дрянь! – заорал Брыкин. – Это ты
убила Верочку из ревности, потому что я на тебе не женился!
Собравшиеся на поминки только ахнули.
– Ах!
– Остановите запись! Достаньте кассету! –
ринулся к Сиде Павел.
Я повисла на плечах Брыкина, Рита вцепилась в
его пиджак, Селезнев схватил друга за талию.
– Да, – с достоинством кивнул Сидя, –
устройство работает. Но мы не можем пока его выключить.
