– Что «нет»? – спросил женский голос, и в
комнату вошла Вера. – О боже! Ей плохо! Что вы стоите? Скорей врача! Где
телефон?
– Ты жива! – эгоистично обрадовался Павел. –
Вот счастье, а я... увидел палантин... и решил... подумал...
– Если Верка тут, то кто на полу? – спросил
внезапно протрезвевший Константин.
Мотя присел на корточки и осторожно перевернул
тело. Широко раскрытые глаза Клары смотрели в потолок.
Все замерли. И тут в прихожей резко прозвучал
звонок.
– Откройте, – велел мне Павел.
Я побежала в прихожую, распахнула незапертую
входную дверь и увидела Григория с длинным батоном в руке.
– «Нарезного» нет, – бойко отрапортовал он. –
В две булочные сбегал, нашел только какой-то французский багет, но ведь это
лучше, чем ничего. Кларочка! Где моя любимая жена Клара?
– В библиотеке, – ляпнула я. И тут же
опомнилась: – Гриша, стойте! Пойдемте-ка на кухню, сделаю вам бутерброд.
– Клара лучше приготовит, – отказался Селезнев
и пошел прямо по коридору.
– Не ходите туда! – закричала я и ринулась
вдогонку за ним. Но, как назло, запнулась о пуфик и чуть не упала.
Григорий тем временем вошел в библиотеку, я
поспешила за ним.
Тело лежало на полу в том же месте и в той же
позе, на спине.
– Клара... – еле слышно прошептал Гриша. – Моя
любимая жена... Что с ней?
– Все в порядке, – не растерялся Павел, – она
просто устала. Пошли!
– Куда? – пролепетал Гриша.
– В столовую, – решительно заявил Брыкин.
– А моя Клара? – цеплялся за дверь Григорий.
– Ее положат на диван, – пообещал бизнесмен и
вывел приятеля из спальни.
Глава 5
«Скорая помощь» прибыла раньше милиции.
– Что у вас? – мрачно спросила девушка в синей
форменной куртке. И, не дожидаясь моего ответа, добавила: – Если пьяный, то мы
не похмельщики.
– Пойдемте со мной, – попросила я, – по
коридору налево, сюда... ой, простите, это не та комната, нам чуть дальше.
– Хотел бы я такую квартиру иметь, чтобы в ней
путаться, – громко заявил мужчина лет сорока, сопровождавший юною врачиху.
Мне почему-то стало неудобно, я принялась
оправдываться:
– Я служу здесь первый день домработницей,
никак не разберусь в местной топографии.
– Прикольно, – не успокаивался медбрат. – А мы
всемером в двушке ютимся! В дурдоме и то спокойнее.
– Михаил Львович, замолчите, – велела девушка.
– Есть, Анна Сергеевна! – изобразил он
послушание. – Вы доктор, а я так, пристяжной осел.
Наверное, Анна Сергеевна недавно работала на
«Скорой», потому что, увидев Клару, она откровенно испугалась и спросила у
Михаила Львовича:
– Что делать?
Медбрат присел на корточки, осмотрел тело и
спросил:
– Переворачивали?
– Да, – подтвердила я.
– А не надо было! До прихода милиции не
следовало ничего трогать!
– Знаю, – кивнула я, – но все подумали, вдруг
она жива – искусственное дыхание там сделать...
– Ну-ну, – кивнул медбрат. – При первом
осмотре следов насильственной смерти не замечено, но в подобных случаях всегда
делают вскрытие. Ментов вызвали?
– Они уже едут, – заявила я.
– Зачем нам звонили, если больная – труп? –
возмутилась Анна Сергеевна, жавшаяся в сторонке.
Я развела руками:
– Сработал автопилот – пришла беда, набирай
ноль-два и ноль-три.
– Хорошо хоть к пожарным не обратились. –
Михаил Львович выпрямился. – Ничего не трогайте – и избавите себя от
неприятностей. Похоже на несчастный случай.
– А как вы это определили? – пропищала Анна
Сергеевна.
– Вокруг посмотрел, – пояснил медбрат. – Труп
в туфлях на каблуке, к одной подметке прилипла раздавленная абрикосина. У вас
гости?
– Верно, – согласилась я. И, не удержавшись,
добавила: – Вам нужно работать следователем. Как вы догадались про вечеринку?
– Шум из комнат доносится, умершая в вечернем
платье и на шпильках, – изложил свои наблюдения Михаил Львович. – Наступила на
абрикос, поскользнулась и упала!
– Могла и встать, – пробормотала я.
Медбрат вытащил из кармана резиновые перчатки,
ловко натянул их, осторожно пощупал шею Клары и констатировал:
– Сломана. Не повезло женщине. Видимо, она,
когда падала, вон о того идола треснулась. Видите фигурки на полу?
– Верно, – опешила Анна. – Зачем они тут?
Я посмотрела на двух драконов, очевидно,
привезенных из Китая, – монстры находились в сантиметре от головы погибшей. Это
была, так сказать, скульптурная группа: один урод тащит на веревке другого.
Никакой настоящей бечевки, конечно, нет, чудовищ соединяет толстая проволока.
– Некрасивая и опасная вещь, – не
успокаивалась врач.
– В доме полно подобного хлама, – ответила я.
– Пожалуйста, пройдите в столовую.
– Не откажемся от чая, – обрадовался Михаил
Львович. – И по паре бутербродов с удовольствием примем!
– Говорите только за себя! – фыркнула врач. –
Я не ем на выездах!
– Ниче, через полгодика поговорим про аппетит,
– хмыкнул в ответ Михаил Львович.
Меня покоробила их перебранка и полнейшее
равнодушие к умершей, наверное, поэтому я слишком резко оборвала медиков:
– Могу предложить вашей бригаде и кофе, и
бутерброды, но в столовую я звала вас для оказания помощи – туда отвели мужа
погибшей. Похоже, ему плохо!
– Понятно, – нахмурилась Анна. – Михаил
Львович, поживее!
Медбрат саркастически ухмыльнулся, но
послушался. Не успели они проследовать в комнату, как в квартире появилась
милиция.
– Опять влипла в историю? – тихо спросил у
меня Костин, шествуя по темному коридору.
– Поэтому и позвонила тебе, – понизив голос, ответила
я. – Клару убили, я знаю это абсолютно точно.
