Как праздник начнется, так он и пройдет. Через
час я задумалась: ну что заставляет этих людей собираться за одним столом?
Общей беседы не получилось. Исидор и Мотя, подняв по рюмке за счастье молодых,
сели играть в шахматы. Светлана непрерывно шпыняла Константина, твердя:
– Прекрати пить! Хорош ханку жрать!
Ее супруг, несмотря на уже не юный возраст,
очевидно, был в душе подростком, поэтому из духа противоречия вливал в себя
спиртное бокалами. Когда Костю развезло, Вера отвела его в одну из гостевых
комнат, а Светлана переключилась на свою дочь – тихую прыщавую девочку с
круглым лицом, сидевшую с краю стола с книгой в руках.
– Васька! – рявкнула Света.
– Да, мама, – не отрываясь от тома,
откликнулась та.
– Сядь прямо.
– Хорошо, мама.
– Выпрями спину.
– Да, мама.
– Не крути волосы.
– Хорошо, мама, – на автопилоте отвечала
девочка, скорее всего, давно не обращавшая внимания на тычки Светы.
– Что ты читаешь?
– Да, мама, – привычно согласилась дочь.
– Васька! Посмотри на меня.
– Хорошо, мама.
– Чем ты так увлеклась? Что за книга?
– «История государства Российского».
– Где взяла?
– Сидя дал.
– Фу! В твоем возрасте надо думать о моде! Или
о мальчиках!
– Да, мама.
– Сядь прямо! Васька!
– Как зовут девочку? – тихо спросила я у
Клары.
– Василиса, – ответила любимая жена Григория.
– Бедная детка! Она очень хорошая, умненькая, отлично учится. Да и Костя
неплохой человек. Напивается он назло Свете. В их семье она деньги зарабатывает
– владеет магазином, торгует книгами.
Я чуть не уронила чашку с чаем. Меньше всего
крикливая мадам похожа на человека, который продает литературу, скорей уж ей
подошло бы работать в тюрьме надзирателем.
Еще двое гостей – худенькая блондинка по имени
Лена и полный парень Никита – были подчиненными Павла, они общались только
между собой.
Притащив к столу очередной поднос с пирогами,
я перевела дух и решила на секунду сгонять в свою спальню, чтобы
воспользоваться дезодорантом. Похоже, Сидя боится сквозняков, все окна в
громадной квартире были задраены, и я вульгарно вспотела.
Попшикав на себя из баллончика, потянула дверь
за ручку, но не успела ее открыть, как услышала из коридора тихий мужской
голос.
– Да, Ваня, да, конечно. Ванечка, не стоит
беспокоиться. Предоставь дело мне. Как всегда, разрулю ситуацию. Ты же знаешь,
папа способен на все.
В ту же секунду у меня в носу защекотало, я
оглушительно чихнула. Чтобы не выглядеть человеком, который исподтишка
подслушивает чужие разговоры, я быстро вышла из спальни и увидела Григория с
мобильником в руке.
– Напугала вас? – улыбнулась я. – Простите,
чихнула как медведь и помешала разговаривать.
– Никогда не видел чихающего Топтыгина, –
засмеялся Селезнев. – И я даже рад, что беседа прекратилась. С работы
беспокоили, вечно там что-нибудь случается, ни на минуту нельзя офис оставить.
– Лика! – крикнула из гостиной Вера. –
Сделайте еще чаю!
Я метнулась на кухню и стала наливать в
эмалированного монстра воду. В это время боковым зрением я увидела, как из
коридора входит Вера, одетая в черное платье и ярко-алый бархатный палантин.
– Минут через пятнадцать закипит, – пообещала
я, водружая раритет на огонь.
– Мне захотелось кофе, – вдруг не своим
голосом произнесла Вера. – Вы не волнуйтесь, я сама сварю.
– Клара! – удивилась я, поняв, что у плиты
находится жена Григория. – Но вы же были в синем шарфе!
– Гриша брызнул на меня духами, – сказала она
и взяла турку.
– Помню, – кивнула я.
Клара стала насыпать в джезву молотую арабику.
– Муж такой ребячливый, – пустилась она в
пояснения, – он сначала совершает поступок, а потом думает. У меня аллергия на
некоторые запахи, в частности на ваниль.
– Сочувствую, – сказала я.
Клара поставила турку на слабое пламя.
– И на шарфе остались пятна от парфюма. Жаль,
но они, наверное, не отстираются. А платье без рукавов, на плечи нужно
что-нибудь набросить, я стесняюсь демонстрировать голые плечи.
– Я бы на вашем месте разозлилась!
Селезнева пожала плечами.
– А смысл? Мы поженились в студенческие
времена, я уже много лет руковожу Гришей, стала ему и мамой, и другом! Муж
очень хороший человек, но он слаб, ведом и слегка ленив. Но я успешно борюсь с
его недостатками, у меня правило: нельзя быть занудной, замечания я делаю
только по значительным поводам. Если постоянно орать, как Светлана, вас
перестают воспринимать. Ну брызнул Гриша духами на шарф, испортил вещь и
обеспечил мне насморк, но ведь он не хотел навредить, просто не подумал. Зачем
кулаками махать? Я даже шарф не сразу скинула, только что его в сумку сунула и
попросила у Веры кофту, а она мне палантин отдала, сказала: «С черным шикарно
смотрится!» Правда, мило с ее стороны? Заверила, что ей жарко и она давно
собиралась остаться в одном платье. Вера прекрасно одевается, она сегодня тоже
в черном, но ее наряд на порядок лучше моего.
– У Путинковой другие финансовые возможности,
– решила я приободрить Клару.
Она кивнула.
– Вы правы, надо подавлять в себе зависть.
Хотя мне не всегда удается справиться с этим разрушающим душу чувством. Мы с
Верой похожи и ростом, и фигурой, даже цветом волос. Но, мне кажется, ее платье
сидело бы на мне лучше. Это нехорошо! Давайте налью вам кофе, я сварила на
двоих. Гриша говорит, что я делаю вкусный напиток.
– Вот ты где! – обрадовался Селезнев, влетев
на кухню. – М-м-м, пахнет кофе? Надеюсь, милая, его варила ты? Лампа, вы должны
это попробовать. Клара готовит восхитительную, феноменальную амброзию! Впрочем,
она все делает безукоризненно, господь послал мне лучшую жену на свете.
– Ой, перестань, – отмахнулась Клара, – я
самая обычная.
– Нет! – с жаром воскликнул Григорий и,
притянув супругу к себе, похлопал ее по попе.
