– А твоими спицами, они хорошо подходят, –
сообщил Леня. – Я давно тренируюсь! Хожу гулять и людям помогаю, у метро много
больных торгует. Я делаю это незаметно, они не понимают. У каждого сердце
звучит по-своему, надо только уметь его слышать. Это трудно. Очень! А когда
стучишь, сильно устаешь. Я даже видеть перестаю и спать хочется. Но у меня
получается! Нет, бабушка, если правильно палочками работать, то только одно
сердце услышит. Оно имеет уши, так в книге описано. Ее написал профессор,
который в племени десять лет прожил, но он так и не стал врачом, потому что у
него слух не открылся. А я понял! Мне иногда снится, что я в Африке живу. Там
так красиво! Небо черное-черное, и ветер словно иголками колет.
– Матерь божья! – снова осенила себя крестом
Эвелина Петровна. – Нет, солнышко, ты не имеешь никакого отношения к африканцам.
– Вот вырасту и поеду туда! – с невероятным
возбуждением заявил внук. – В Африке хорошо!
– Его отец, – неожиданно заговорила Полина, –
был очень смуглым. Я думала, что у Валерия цыган был в роду. Один раз мы с ним
наткнулись у метро на гадалок, и я пошутила: «Иди, тебе, как своему, бесплатно
судьбу предскажут». А Валера надулся и заявил: «Мой отец – великий врач, он из
Танзании. Его в Россию пригласили лечить… не могу сказать кого… это
государственная тайна. Отец женился на москвичке. Но семья не долго
просуществовала. Очень уж люди у нас злые, дразнили мамулю, вот родители и
развелись. Где сейчас папа, не знаю, он исчез, словно испарился. Мне от него,
слава богу, черная кожа не досталась». Я решила, что Валера врет, придумал себе
отца-знахаря, чтобы правды про алкоголика из деревни не рассказывать. Но сейчас
думаю, может, он тогда не соврал, а?
– А убить других окружающих нельзя, –
продолжал свое Леня, – неправильный ритм только одно сердце услышит, для
которого стучишь. Кстати, у тех, кто рядом стоит, может голова сильно заболеть,
но это не страшно, быстро пройдет…
– Пойду-ка я домой, – спохватилась Антонина
Сергеевна. – Не ровен час «Скорая» приедет, а я здесь.
Эвелина Петровна проводила соседку до прихожей
и сказала:
– Ты же понимаешь, что мальчик нес чушь! Тебе
стало легче не от стука спицами, просто отпустило. Ребенок у нас… ну… особенный.
Большой выдумщик!
– Да, да, – закивала та и скрылась.
С того дня Полина вдруг начала проявлять к
сыну интерес, она частенько стала брать его на прогулки, водила в театр, кафе…
Эвелина Петровна запнулась, помолчала. Наконец
снова заговорила:
– Во вторник они тоже ушли вместе, а вернулся
Леня один. Он был в ужасном состоянии! Сначала позвонил какому-то Петру… э… не
помню отчества… лег в кровать…
Когда бабушка предприняла попытку выяснить,
что случилось, у внука разыгрался истерический припадок. А немного
успокоившись, он огорошил несчастную Эвелину Петровну рассказом о том, как,
переодевшись девочкой, помогал маме избавиться от злых людей, которые хотели
убить ее.
– Они ей угрожали! – рыдал Леня. – Вот все
умрут, и мы с мамочкой уедем… Далеко-далеко, в Африку… Будем жить счастливо! И
ты, бабушка, с нами. И я стану врачом. В Африке. Мама всегда хотела быть рядом
со мной, но те злые люди мешали. Это секрет, бабуля! Если расскажу, мама не
сможет с нами жить, и в Африку мы не поедем…
Эвелина Петровна замолчала.
– Понятно, – с трудом выдавила я из себя. – А
где сейчас Леня?
Старуха выпрямилась.
– Он в больнице. Под хорошим присмотром. Но
хоть режьте, не скажу, куда положила внука! А сами вы его не найдете!
Эпилог
В существование мальчика, который умеет
управлять сердечным ритмом человека, никто не поверил. Начальство велело
Николаю не заниматься фантастическими проектами, а сосредоточиться на поиске
реальных преступников, в районе как раз объявился серийный убийца.
Николаша, чувствуя себя полнейшим идиотом,
попытался растолковать полковнику суть дела, долго рассказывал про сумку
«Марго» и в конце концов достал своего руководителя по полной программе. Иван
Сергеевич встал из-за стола и гаркнул:
– Николай! Ты у своей жены Смолякову взял и
ерунды начитался! Сумка, которая стоит тридцать тысяч евро? Покажи дурака,
который в такое поверит!
– Поговорите со специалистом, – упирался
приятель, – я могу привести редактора модного журнала…
– Убийство в прямом эфире повышает рейтинг, и
поэтому ведущая задумала преступление? – взвыл Иван Сергеевич. – Чушь! Хорош
мотив… Белиберда!
– У них на телевидении полный экстрим и свои
законы, – бубнил Николаша. – Да, для деятелей эфира это мотив! Полина
патологически боится остаться без работы, она отравлена славой, думает только о
ней. Ради успеха Яценко готова на все, и…
– Иди, Николай, – устало прервал его Иван
Сергеевич. – Сколько у тебя сейчас дел в производстве?
– Девять, – отрапортовал подчиненный.
– Вот ими и занимайся. А насчет Яценко… У нее
болезнь, синдром Мюнхгаузена. Мне детально объяснили: Полина врет, придумывает
про себя истории. Это раз. Теперь второе! Ветров, Кинг и Короткова скончались
от инфаркта, на то имеются отчеты патологоанатомов. Никаких странностей
специалисты не заметили, синяков, ушибов, следов насилия нет. И третье.
Спицами, если, конечно, не втыкать их в тело, убить нельзя! Понял? Хоть
обстучись ими со всех сторон! Леонид болен. У него медицинская карта в полметра
толщиной, мальчик с детства лечился у психиатра. Хватит идиотничать, займись
работой. И не читай бабские детективы! Тебе на службе убийств мало? Могу
подкинуть, вчера обнаружен труп в районе магазина электротоваров. Вот у него с
причиной смерти полная ясность: перелом шейных позвонков. Может, конечно,
по-твоему мнению, тут тоже спицами постучали, но я думаю, мужика убили руками.
Берешь?
– Лучше я пойду, – грустно сказал Николаша.
– Ступай, – кивнул полковник. – И помни! У
этой теледивы адвокат – сукин кот. Мог устроить нам небо в алмазах. Хорошо хоть
агрессии не проявил, сказал: «Я, в принципе, вашего сотрудника понимаю. Люди с
синдромом Мюнхгаузена очень убедительно лгут, а встречаются редко».
– Они сговорились! – воскликнул Николаша. –
Адвокат был в курсе всего! Мы в его сторону не копали, но думаю, что трюк с
Мюнхгаузеном придуман давно. Вот гады! Ведь Яценко специально призналась, нагло
выложила мне правду. Их консультировал психиатр! Понимаете? Давайте…
– Ступай вон! – гаркнул начальник. – Сказочкам
конец!
