– Скажите, вы оказываете помощь
психиатрическим больным?
– Буйный? – вяло поинтересовалась тетка.
– Алкоголик.
– Хотите телефон похмельщика?
– Огромное спасибо. А где вы находитесь?
– Без толку везти, до утра у нас только
дежурный врач, – начала сопротивляться тетка. – Лучше вызывай платного спеца,
могу хорошего посоветовать.
– Нет, нет, просто назовите улицу!
– Во народ! – вышла из себя баба. – Хочешь им
лучше сделать, так не слушают! Похмельщик отличный врач, из запоя выведет. Но
если тебе охота, то вези ханурика сюда, проваляется в коридоре до девяти утра,
но и утром им сразу-то не займутся. Ладно, записывай адрес…
Закончив разговор, я начала складывать бумаги
стопочкой и только тут обратила внимание на имя и фамилию женщины, которая
расселила коммуналку, в которой жили Ветровы. Это была…
– Эй, хозяйка! – заорал снизу Костя. –
Посмотри, пожалуйста, куда лучше стеклянный шкафчик приладить?
Я вздрогнула. Нет, сегодня определенно день
несостыковок. Мы не заказывали никаких витрин, мне неохота вытирать пыль каждый
день.
– Красивый такой, синий, – подхватил Гоша.
Еще больше удивившись, я побежала на первый
этаж, вошла в кухню и обомлела. Деревянные короба цвета «медовый дуб» уже
висели на стенах, сборщикам оставалось лишь навесить дверцы, но вот с ними
произошло недоразумение.
– Нам опять привезли не те створки! –
возмутилась я.
– Почему? – хором удивились мужики.
– Вопрос не ко мне, а к тому, кто выдавал на
складе товар.
– А по-моему, здорово, – замахал руками
Костян. – Синее стекло… Оригинально!
– Супер! – подхватил Гоша.
– Красивее ни у кого не вешал!
– Верно, – вторил ему Гоша.
– Небось кучу денег отдали? – не успокаивался
Костян.
– По спецзаказу стеклышки!
– Отлично ассортимент знаю, такое не для всех.
– Эксклюзив!
– Шикарно!
– Во-первых, стекло цвета морской волны, –
остановила я поток восторгов. – И если учесть, что столешница розовая, то
получается некрасиво.
– Синее, синее, – начал спорить Костян.
– Прямо-таки голубое, – вякнул Гоша.
– Ладно, – я вовремя вспомнила о том, что
кто-то из сборщиков страдает дальтонизмом, – бог с ним, с цветом. Меня смущают
надписи, сделанные золотом на всех створках. Видите? Вам прочитать? «Ресторан
„Морское дно“. Неужели вы не заметили?
– Видели, конечно, – закивал Костян.
– И не сообразили, что дверки сделаны для
какого-то трактира? – вскипела я.
– Так мы решили, что это ваша фамилия, –
заявил Гоша.
У меня пропал голос.
– Морскоедно, украинская или итальянская
фамилия, – пояснил Костян. – Вот когда я в армии служил, у нас был сержант
Ударьвухо.
– А помнишь, – оживился Гоша, – мы вешали
гостиную у Мамочки? Ну, фамилия была у тетки такая – Мамочка. Веселая дамочка,
тоже, как и вы, кошек обожает.
Ко мне вернулся голос.
– Даже если вы приняли «Морское дно» – кстати,
два слова написаны раздельно! – за фамилию, неужели не удивились, заметив слово
«ресторан»?
– Мы уже не первый год по людям ходим… – потер
руки Костян. – Правда, милый?
Гоша кивнул.
– Уж точно. Навидались, наслушались. Ну и
имена попадаются…
– Меня никогда не звали Ресторан Морскоедно! –
гаркнула я. – И в нашем доме нет никого с таким ненормальными прозвищем!
Короче, запаковывайте дверцы и увозите.
– Надо диспетчеру сообщить, – вздохнул Гоша.
– Действуй, – приказала я.
– Вы только не нервничайте, – озаботился
Костян, – мы никуда не уедем, пока не закончим работу.
– Мы никогда не обманываем клиентов.
– Очень стараемся.
– Доводим все до ума.
– Пока что вы меня довели почти до
сумасшествия, – не выдержала я.
По щеке Костяна медленно потекла слеза. Я
разинула рот. Гоша подскочил к приятелю, обнял его за плечи и нежно
застрекотал:
– Ну-ну, она ж не нарочно! Просто
разволновалась. Милый, ты же знаешь, людям свойственно из-за пустяков
кипятиться.
– Нет, нет, – трагическим шепотом завел
Костян, – жизнь рухнула. Я не справился! Не достиг!! Не помог!!! На каком мы
этаже?
– Слава богу, на первом, – живо ответил Гоша.
– В окрестностях есть небоскребы? – простонал
Костян. – Хочу сразу! Навсегда! И…
Договорить он не смог, слезы потоком хлынули
по его лицу. Гоша нежно гладил Костяна по спине. Я хлопала глазами, не понимая,
что за древнегреческая трагедия разыгрывается у нас на кухне.
– Что случилось? – спросил Кирюша, входя в
комнату.
– Не знаю, – честно ответила я.
Гоша с укоризной глянул на меня:
– Словом можно человека убить. Костян отдает
свою жизнь людям, служит клиентам не за страх, а за совесть. И если понимает,
что его работа пришлась не по душе, готов убить себя.
– Ничего ужасного я не сказала! – испугалась
я. – Не заказывала дверки из синего стекла, только и всего. Надо их просто
поменять.
– Но ваша интонация… – простонал Гоша. – Она и
убила Костяна.
– Он пока жив, – заметила я.
– Если ему так плохо, пусть остаются эти
створки, – заявил Кирюша.
– Ну уж нет, – топнул ногой Гоша, – я сам их
поменяю. Вот только Костяна похороню.
– Надеюсь, не у нас во дворе? – не выдержала
я. – Не намерена превращать садик в кладбище. Да и санитарная инспекция будет
против.
– Лампа! – возмутился Кирюша. – Смотри, ему
конкретно плохо! Он плачет!
