– Хватит! – разозлилась я и, забыв про то, что
лежу голая, откинула одеяло.
– Целлюлит я влегкую фотошопом уберу, –
мгновенно отреагировал фотограф. – Но рожу…
– У меня нет апельсиновой корки! – возмутилась
я.
– А это? – хором воскликнули парни, тыча
пальцами в мои ноги.
– Грим потек, от одеяла стерся. Все! Ухожу!
Прощайте!
– Ступай, – не испугался Никита. – Ща свистну
– сорок девок приедет на замену.
– Нет! – заволновалась Настя. – Перестаньте
ругаться. Лампа! Рома! Ну же, подумайте обо мне… Я на грани гибели! Делаем
совсем краткую сессию. Никита, строй экспозицию!
Я вернулась на место, процесс пошел, указания
посыпались со всех сторон:
– Положи на него ноги…
– Обними парня…
– Так, больше страсти…
– Эй, где у нее грудь? Где? Где?
– Дома оставила, – не выдержала я, – надеваю
бюст только по воскресеньям.
– Прикольно, – кивнул Никита. – Машка, неси
накладки.
Вы не поверите, но вполне аппетитный бюст
размера этак третьего мне соорудили из воздушного шарика, который потом
приклеили скотчем к ребрам.
– Никогда не спал с резиновой Зиной, – Роман
не упустил момента меня подколоть.
– У тебя все впереди, – не осталась я в долгу.
– Знаешь, чем старость отличается от хорошего обеда?
– Нет, – вполне искренне ответил кавалер.
– На банкете сладкое подают последним, а в
старости тебя ждут совсем не пирожные, – фыркнула я. – Еще обрадуешься кукле из
секс-шопа!
Роман ущипнул меня за живот, я взвизгнула и
лягнула мужика.
– Ну-ну, потише! – велел Никита. – Не спешите
трахаться, вот уедем, и веселитесь тут.
– Эй, вы чем там занимаетесь? – занервничала
Настя.
– Молчать! – заорал фотограф. – Снимаю! Фу,
гадость. Где страсть? Отчего у любовников кислые рожи? Вы там клизму ставите? У
вас же оргазм! Начали… Дерьмо! Ну все, я с непрофессионалами не работаю. Насть,
глянь… баба лежит, словно ей зубы чинят, а мужик совершенно без огня. За какой
радостью тебе эти идиоты? Ща звякну Ленке с Мотькой, они тут так зажгут – койка
задымится.
– Мне нужны эти двое, – с отчаянием протянула
Ваксина.
– Делаем рекламу лесопилки? – на полном
серьезе осведомился фотограф. – Секс двух бревен?
– Лампуша, постарайся! – чуть не зарыдала
Настя. – Тебе нравится Рома?
– Нет, – честно ответила я. – Он волосатый,
воняет чесноком, хамит, щиплется, а теперь еще и вспотел.
– Ради меня полюби его хоть на пять минут.
Пожалуйста! – захныкала Ваксина.
– А мои чувства никого не колышут? – обозлился
Рома. – Сама попробуй держать в объятиях скользкую бабу, которая безостановочно
мотает языком. Она липкая! И дура!
Подруга закатила глаза:
– Когда гроб с моим телом поедет в печь
крематория, не забудьте вспомнить, кто толкнул Настеньку в могилу!
– Я сдаюсь, – простонал Никита. – Если
кто-нибудь объяснит этим двум идиотам, как себя вести в койке, готов накормить
психолога обедом.
– Сладенький мой, – зажурчал черноволосый
парень, приближаясь к Роману, – я тебя понимаю, с бабами невыносимо, но…
– У меня ребенок в садике, – зашептала мне в
ухо подскочившая Маша, – не будь сукой, изобрази страсть!
– Не умею, – буркнула я.
– Что ты любишь? – поинтересовалась Маша.
– Ну… многое…
– Вот и представь себе самое-самое приятное, –
взмолилась гримерша, – забудь о волосатом павиане. Ну же, попытайся! Все равно
Настя не отвяжется, у нее менталитет клеща.
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.
Что мне нравится больше всего? В мозгу развернулась картинка: лежу на кровати в
саду, в Мопсине. Рядом на столике стопка новых, еще не читанных детективов,
тарелка с клубникой, коробка шоколадных конфет… Тихий ветерок едва колышет
крону деревьев, тепло, но не жарко. В доме пусто, и я абсолютно точно знаю:
никто до вечера не приедет. Сегодня выходной, дела завершены. А кто там выходит
из-за кустов? Ба, это Рамик и Рейчел, они тянут за собой тележку, доверху
набитую пачками денег, из кучи торчит табличка: «Дорогая Лампа, тут хватит на
мебель и на все твои желания. Теперь можешь работать не за оклад, а ради
интереса…»
– Снято! – заорал Никита.
Я очнулась:
– Все?
– Ведь можете, когда захотите, – сказала
Настя. – И чего кривлялись? Лампа, хочешь глянуть?
Я, не обращая внимания на протестующие вопли
Романа, схватила одеяло, завернулась в него и подошла к компьютеру. Да уж,
снимок получился замечательный. На кровати спиной к публике лежит Роман, голова
его слегка откинута и повернута вбок, рот растягивает сладострастная улыбка. Я
лежу рядом, забросив на красавчика голую ногу, воздушный шарик до противности
похож на шикарную натуральную грудь, по лицу гуляет ухмылка счастливой
кретинки. Наверное, Никита нажал на затвор как раз в тот момент, когда мне
пригрезилась телега с деньгами.
– Спасибо, – шепнула Настя, – ты меня спасла.
Славик поверит.
– А здорово вышло, – сказал Роман, появляясь
за спиной любовницы, – я очень красивый.
Внезапно меня охватило любопытство.
– Слушай, а ты о чем подумал в момент съемок?
– О бутылочке пива, – искренне ответил Рома. –
Представил себе ее, такую запотевшую, холодненькую…
Я молча схватила протянутое Машей бумажное
полотенце и, забыв про стыд, начала стирать грим с тела. Нет, все-таки мужчины
– простейшие, одноклеточные организмы. Вот мне, например, привиделась
многокрасочная картина: дом, раскладушка, книги, конфеты, деньги на мебель и
прочие расходы. Мои мечты яркие и разнообразные, а у Ромы – пиво. Фу!
Радуясь, что ужасное приключение закончилось,
я села в свою машину, вынула мобильный и набрала номер Сули.
– Але, – отозвалась студентка.
– Как дела? – спросила я.
– Шоколадно, это кто?
– Плеер не сломался?
– А, привет! Пашет зверем, – заверила меня
Суля.
