– Это самый покупаемый вариант, без сахара.
Обратите внимание на дату и осторожно поворачивайте крышку. Непременно должен
быть хлопок, если его нет, выбросьте банку. Вот, чпок! Значит, герметичная
упаковка. Где ложка? Ага, спасибо. М-м-м… Вкусно! Скажу по секрету, «Успокойку»
частенько покупают пожилые люди в качестве альтернативы снотворному. Я и сам ее
люблю.
– Неужели внутри безобидная каша? –
разочарованно спросила Ульяна.
– Я похож на идиота, который станет гробить
свое здоровье? – усмехнулся Олег. И вдруг схватился за грудь. – Ох!
– Что такое?
– Сердце, – выдавил бизнесмен, – колотится…
снова…
Ведущая уставилась на Олега, студия замерла.
Ветров закатил глаза и упал на диван. Тысячи телезрителей стали свидетелями
доселе невиданного шоу под названием «Смерть в прямом эфире».
– Ну и ну, – пробормотала я. – Он и впрямь
скончался?
– Да, – прошептала Катя, – умер.
– Худшей рекламы детскому питанию и не
придумать, – констатировала Косарь. – Думаю, с того дня ни одной банки не было
продано. А газета «Желтуха» наверняка уже разнесла весть о казусе по всей
стране.
Я укоризненно посмотрела на Нину. Ну когда она
избавится от ментовской прямолинейности? Сейчас Катя оскорбится… Хотя мне пока
непонятно, зачем она к нам явилась.
Но вдова повела себя неожиданно.
– Верно подмечено, – кивнула она. – Продажи
обвалились в ноль, в Интернете появился ролик программы, и он побил все рекорды
по просмотру. Если так дальше пойдет, бизнес рухнет. Найдите убийцу! Я готова
на любые ваши условия!
– Секундочку… – остановила я Катю. – Кто убит?
– Олег, – мрачно ответила она. – Странно, что
вы не поняли.
– Но кто лишил жизни вашего мужа? – хором
спросили мы с Ниной.
– Имей я ответ на этот вопрос, не пришла бы
сюда! – печально усмехнулась Катя.
Мы с Ниной переглянулись.
– А что сказала милиция? – поинтересовалась
Косарь.
– Инфаркт, резкое нарушение работы сердца. Я
не слишком разбираюсь в медицинской терминологии, – нервно пояснила Катя.
Я попыталась внести ясность:
– Олег умер в студии, он там был с ведущей
Ульяной. Вы заподозрили убийство, но давайте рассуждать логически. Как Ульяна
могла лишить жизни вашего мужа?
Катя нахмурилась:
– В кадре их действительно было двое, но на
съемочной площадке находилась прорва народа – администраторы, операторы,
звуковики, режиссер, гримеры, костюмеры, уборщицы…
– Олег приехал в телецентр здоровым? –
поинтересовалась Нина. – Он не чувствовал недомогания?
– Нет, – покачала головой Катерина.
– А вообще он жаловался на боль в сердце? –
вступила я.
– Никогда.
– Принимал какие-нибудь лекарства?
– Даже не прикасался к таблеткам! –
воскликнула Катя. – Да поймите вы! Муж не пил, бокал шампанского на Новый год
не в счет. Не курил. Мне не изменял. Занимался спортом. Два раза в неделю
посещал фитнес-зал. Раз в год проходил обследование в клинике. Ложился спать в
одиннадцать, вставал в восемь. У нас в доме не бывает копченой колбасы, жирной
еды и крепкого кофе. Овощи, фрукты, рыба, оливковое масло – вот наше обычное
меню. Ну, иногда еще яйца и творог. У него была только аллергия на животных, но
это пустяк.
– Прямо не верится, – вздохнула Нина.
– Что, и сосиски не едите? – заинтересовалась
я.
Катя сложила руки на груди.
– Я покупаю еду исключительно в магазине
экологически чистых продуктов. За месяц до трагедии Олег делал кардиограмму и
ему сказали: здоровье у него потрясающее, на троих.
– Сглазили, – подытожила Нина.
– Его убили! – возразила Катя. – В милиции,
кстати, так же на мои слова отреагировали. Только что вон не выгнали.
Выслушали, но дело открывать не стали.
В Косарь мгновенно проснулась цеховая
солидарность.
– Так повода нет! Инфаркт не преступление.
– Нет, Олега отравили, – прошептала Катя. –
Некто надумал убрать конкурента… Хотя почему «некто»? С какой стати мне
миндальничать? Дима Тыков, это его работа!
– Даже если предположить, что некое лицо имело
преступные намерения, то как оно их осуществило? – поразилась Нина.
– Отраву положили в банку, – выдала свою
версию событий Катя, – муж съел кашу и умер…
– Крышка издала хлопок, – напомнила я, –
герметичность была не нарушена.
– Я читала, что в Америке поймали человека,
который прокалывал в супермаркетах упаковки с соком, – оживилась Катя, – и с
помощью шприца вводил в них яд. Куча людей заболела! Таким варварским способом
одна фирма решила утопить другую.
– «Успокойка» продается в стекле, а его не
проткнуть, – вздохнула я. – Крышка металлическая, ее тоже не проколешь.
– Откуда ты знаешь? – поразилась Нина.
– Да так, видела в супермаркете, – туманно
ответила я.
Ну не признаваться же, что сама люблю слопать
перед сном баночку манной каши для младенцев! Между прочим, детское питание
очень вкусное, вот только на мой сон оно не влияет. Как спала сном праведника
до увлечения «Успокойкой», так и сейчас дрыхну без задних ног.
– Тыков предложил Олегу слиться в один
концерн, – продолжала Катя, – муж отказался, вот Дмитрий и отомстил ему.
Думает, что я напугана, и он легко получит бизнес. Фигу ему под нос! Теперь
сама начну заводом руководить. Научусь всем премудростям.
– Очень глупо травить в прямом эфире владельца
бренда, который предполагаешь захапать, – с сомнением покачала головой Косарь.
– Народу без разницы, какая фамилия у хозяина, Ветров или Тыков-Быков-Мыков…
Игры бизнесменов не колышут простого человека, ему нужно, чтобы консервы
хорошие были. А вот о том, как человек склеил ласты, поев в студии «Успокойку»,
покупатель запомнит крепко, и прости-прощай доброе имя продукта. Зачем,
спрашивается, гробить репутацию продукта, который решил заполучить? Вся
операция теряет смысл.
– Тыков ненавидел Олега! – звонко выкрикнула
Катя. – Это ни для кого не секрет!
