– На самом деле мы с Верой знакомы не с
детства, – уточнила я. – Она в свое время вышла замуж за Юру Астахова, вот с
ним мы дружили с пеленок. Я считала его замечательным человеком, но он внезапно
решил, что Вера ему изменила, и бросил ее. Бедняжка осталась одна с Сережей, я
начала ей помогать. Мне Вера ничего не говорила о человеке, от которого
забеременела Ирой, я просто заметила, что у нее растет живот.
– Неужели ты не задавала вопросов? – усомнился
Андрей.
– Попыталась, – призналась я. – Но Верочка не
захотела откровенничать, обронила лишь: «Он не собирался становиться отцом, дал
денег на аборт. Но я решила оставить ребенка, мне его Господь вместо Сережи
послал».
– Мгм, – буркнул Андрей.
Я стала объяснять Савельеву, как обстояло
дело.
– Когда родилась Ира, Вере было очень трудно.
Подруги старались поддержать ее, но ведь у них у самих семьи. Один раз я
заехала к ней, увидела, что она буквально шатается от усталости, и предложила:
«Позвони отцу Ирочки, пусть он тебе поможет». Но Вера резко ответила: «Родить
ребенка было моим единоличным решением. Можно считать, что отца у младенца нет,
есть биологический донор. Он не должен знать, кто появился на свет в результате
использования его спермы. И вообще, мне эта тема неприятна!»
– И вы ее закрыли? – с недоверием спросил
Андрей.
– Да, – подтвердила я. – При всей своей
приветливости и мягкости Вера очень волевой человек. И она не болтлива. Я,
например, ничего не знаю о ее детстве и жизни до свадьбы с Юрой. Вернее,
слышала минимум информации: про рано погибших родителей и тетку, которая Веру
воспитывала. А зачем тебе координаты отца?
– Ириша умерла, – горько напомнил Андрей. –
Мне Вера тоже ничего об отце дочери не сообщила, сказала только: «Алименты на
ребенка я не получаю и более обсуждать эту проблему не хочу». Сейчас же я
подумал… наверное, ему надо сообщить о кончине дочери… может, он захочет
проститься с ребенком. Я бы очень переживал, все же родная кровь…
Я стала отговаривать Савельева от этой затеи.
– Тот мужчина и не слышал об Ирине. Вера
активно не хотела встречи с ним. Зачем доставлять ей еще большие страдания? И,
прости, разреши дать тебе совет. Похорони девочку сейчас.
– Веруша не сможет принять участия в
погребении, – возразил Андрей, – она в реанимации.
– Именно поэтому и следует упокоить Иру! –
воскликнула я. – Твоей жене не стоит видеть разверстую могилу, пусть запомнит
дочь живой.
– Все равно она придет на кладбище, – уперся
Андрей.
– Да, конечно, – грустно согласилась я. – Но
одно дело принести букет на могилу, и совсем другое – наблюдать, как гроб
опускают в землю. Избавь Верушку от стресса.
– Нет, – твердо произнес Андрей, – Вера мне не
простит, если не скажет Ире последнее «прощай».
Я прикусила язык. Савельев очень любит
супругу, он днюет и ночует в больнице, привез к Вере врача из-за границы,
делает все возможное, чтобы реабилитировать жену после инфаркта. И он искренне
считает: Верочка хочет стоять у гроба дочери, поэтому и решил хранить
забальзамированное тело Ириши до момента, когда ее мама сможет принять участие
в погребальной церемонии. Мне не отговорить Андрея от этой затеи. Может, он
послушает Лиду? Похоже, Савельев с ней в дружбе, раз попросил посидеть в
квартире не меня, а Горелик…
– Только не надо натравливать на меня Лидку, –
вдруг сказал Андрей.
Я поразилась.
– Ты умеешь читать чужие мысли?
– Я понимаю, что творится сейчас в твоей
голове, – неожиданно весело отозвался Савельев.
Я вздрогнула и решила предпринять еще одну
попытку его образумить.
– Извини за настойчивость, но если я кажусь
тебе дурой, то поговори с Лидой. Вот она действительно дружит с Верой с
детства, и Горелик…
– Отвязная стерва, – перебил меня Андрей. –
Знаешь, по какой причине Вера порвала отношения с Лидкой?
– Всегда считала, что Горелик позавидовала
Верочке, которой в конце концов улыбнулось личное счастье, – честно ответила я.
– До встречи с тобой жизнь Веры была цепью больших и малых несчастий. Детство и
отрочество без родителей, разрыв с первым мужем, смерть Сережи, безденежье,
упорная учеба, напряженная работа, воспитание Иры… Вера сумела дать девочке
относительный материальный достаток, но до вашего знакомства она была похожа на
загнанную лошадь. И тут появился ты, этакий принц на белом коне…
– Да ладно тебе, – смутился Савельев, – нашла
королевича. Я простой мужик.
– Ты ни разу не был женат, не обременен ни
бывшими родственниками, ни алиментами, симпатичен внешне, здоров, обеспечен, –
начала я перечислять достоинства Андрея, – от пациентов отбоя нет, у тебя
волшебные руки, и ты полюбил не только Веру, но и Иру. Горелик не смогла
пережить чужое счастье. Она всегда так рьяно утешала Веру, а та возьми да и
превратись из Золушки в королеву.
– Мне Лидка никогда не нравилась, – вдруг
разоткровенничался Савельев. – Я видел, что она завистлива, но не гнать же из
дома подругу жены? А потом она стала ко мне приставать!
Я подумала, что ослышалась.
– Ты о чем? Лида слишком часто приезжала в
гости и просиживала у вас вечерами?
– Васильева, ты у нас святая простота! –
засмеялся Савельев. – Не знаешь, как бабы мужей у подруг отбивают?
– Я этим не занимаюсь! – в растерянности
заявила я.
– А многие с удовольствием руки в чужую семью
запускают. Лидка сначала мне глазки строила, нахваливала, комплименты
отвешивала, потом несколько раз заявилась в гости, когда Вера отсутствовала.
Дальше – круче. Помнишь, Ира с Верой на два дня в пансионат ездили, на лыжах
кататься?
Отправились они в пятницу днем, а вечером
около одиннадцати Горелик притащилась… Снимает шубу в прихожей и говорит:
– Я забыла у вас свой ежедневник, а без него
как без рук. Можно я в гостиной посмотрю?
Что оставалось делать Савельеву? Он взял у
Лиды манто и повесил в шкаф, а она направилась в комнату. Когда Андрей вошел в
гостиную, Лида, практически обнаженная, лежала на диване.
– Милый, – прокурлыкала она, принимая
соблазнительную позу, – иди сюда!
Андрей лишился дара речи. Лида сочла его
молчание за восторг и кинулась Савельеву на шею со словами:
– Мы созданы друг для друга!
