– Получила подарок? Ну, как тебе утка? –
заорал Кирилл.
– Получить-то утку я получила, вот только
съесть ее нельзя, – не подумав, брякнула я.
– Почему? – спросил Кирилл.
– Она эмалированная, – уточнила я и тут
увидела на столе пустую упаковку из-под выпитого вечером лекарства. Только
сейчас я машинально прочитала небольшое примечание, напечатанное мелким
шрифтом: «Слабительное средство, тщательно соблюдайте дозировку». Мне стало
смешно: вот по какой причине я провела почти всю ночь в туалете, потом веселье
сменила обида. Ну и платная медицина! Я отдала за полис немалые деньги, а что
получила взамен, когда позвонила с жалобой на лихорадку реки Нга? Мне
посоветовали принять огромную дозу слабительного и… не прислали докторов.
– Что значит эмалированная? – гудел тем
временем Ласкин. – Эй, ответь сию секунду!
Я постаралась сосредоточиться на беседе с
Кириллом.
– Покрытая белой эмалью и разрисованная синими
цветами.
– С ума сошла? – ахнул Ласкин. – Ничего
подобного я не отправлял! Ты должна найти мою утку! Немедленно займись делом,
вылезь из кровати, выбрось дурацкие книжонки, за которыми бесцельно коротаешь
время, и шлепай на поиски того, что тебе отправили от щедрого сердца.
И тут мое терпение лопнуло, и я заорала:
– Я не просила подарков, и у меня нет времени
на гонку по Москве за убитой птицей!
Высказавшись, я моментально пожалела о
совершенном, прижала уши и хвост и приготовилась к бурной реакции Кирилла. Но
он неожиданно крякнул и вполне мирно сказал:
– Ладно, я сам решу проблему, – и тут же
бросил трубку.
Радость заполнила душу. Слава богу, эпопея с
вещественным выражением благодарности завершена, можно забыть о Ласкине и
попытаться соединиться с Кимом Ефимовичем. И у меня самым странным образом
исчезли все красные пятна на теле. Надо же было так вчера перепугаться!
Конечно, никакой лихорадки реки Нга у меня нет, просто случилась аллергическая
реакция. На что? Да на все! На Кирилла Ласкина с его уткой, на
приспосабливающиеся под хозяйку штаны из неведомого материала, на беду,
приключившуюся с Верой. Надо перестать впадать в панику, увидав кожную реакцию,
вчера следовало выпить какое-нибудь антигистаминное лекарство, а не глотать
большую дозу слабительного. Я порой превращаюсь в полную дуру!
Отругав себя за глупое поведение, я набрала
номер Бусыгина.
Он не снимал трубку. Наверное, он плохо
слышал, ведь маловероятно, что столетний старец самостоятельно пошел в магазин.
Решив не бежать сразу в двух направлениях, я села в машину и поспешила в офис
«Хоббит-Боббит» – Ким Ефимович никуда не денется.
Компьютерная фирма явно переживала не лучшие свои
времена. Судя по обшарпанному помещению, которое она занимала, денег у ее
владельцев практически не было, да и сотрудников тут оказалось немного. В
крохотный квадратный холл, где стоял облезлый письменный стол с телефонным
аппаратом, выходило четыре двери.
Я толкнула одну и увидела трех взъерошенных
парней, молча смотревших в мониторы. Ни один из компьютерщиков не повернул
голову на звук шагов, и никто не ответил на мое вежливое «здравствуйте». Я
подождала минутку и повторила попытку обратить на себя внимание, но на этот раз
заорала, как командующий парадом:
– Привет!!!
– Угу, – донеслось слева. – Чего хотите?
Ремонт гарантийный?
– Некоторое время назад, точно дату не назову,
сюда приходил дилер от фирмы «Фрим», – стала я излагать суть дела, – мне очень
надо поговорить с тем, кто оформил у него заказ.
Парни никак не отреагировали на мою просьбу, я
решила возбудить у них интерес и добавила:
– Продавец ошибся, взял с покупателя много
денег, я принесла излишек назад. Кому его отдать?
– Какая контора облажалась? – поинтересовался
кудрявый блондин.
– «Фрим», – повторила я.
– Что они продают? – продемонстрировал свой
интерес шатен.
– Косметику.
Блондин соизволил посмотреть на
посетительницу.
– Салфетки для протирки мониторов и средство,
чтобы чистить «клаву»?
– Нет, – засмеялась я, – губную помаду, тени,
пудру.
Теперь от работы оторвался и брюнет.
– Помаду? – переспросил он. – То есть пасту
для антистатической обработки поверхности принтера?
Парни выглядели полоумными и требовали
соответствующего обращения. Я открыла сумочку, вынула золотой футляр, выкрутила
ярко-розовый столбик и сообщила:
– Вот.
– Вить, – спросил блондин, – ты такое видел?
– Не-а, – буркнул брюнет. – Зачем она нужна, Жень?
Евгений и Виктор с неподдельным интересом
рассматривали тубу, а я на секунду растерялась. Неужели в наше время еще можно
встретить индивидуумов, которые ничего не знают о декоративной косметике?
– Спокойно, ребята, – протянул шатен, бойко
щелкавший мышкой за крайним столом, – вроде у моей матери такая есть, не помню,
как она ею используется, но это точно не для компов.
– А-а-а, – парни потеряли ко мне интерес и
снова уткнулись в мониторы.
Сообразив, что эти ботаны не являются целевой
аудиторией фирмы «Фрим», я пошла в соседней отдел. Обнаружила там полнейшую
пустоту и открыла следующую дверь. О, радость, за столами сидели две девушки,
которые, назвавшись Катей и Олей, принялись без умолку болтать. Очень скоро я
узнала кучу ненужных мне сведений.
Фирма «Хоббит-Боббит» барахло, платят здесь
мало, работать заставляют много, а хуже всего клиенты, которые приносят
неисправные ноутбуки.
– Я думала, раз компьютеры, то тут парней
много, – призналась Катя.
– Замуж хочется, – откровенно сказала Оля. –
Но мы ошиблись, мужиков здесь нет.
– В соседнем помещении целых три сидят, –
напомнила я, – на любой вкус: блондин, брюнет и шатен.
– Они дебилы, – вздохнула Катя.
– Уроды дремучие, – подхватила Оля. – Хоть
голая на работу приди, не заметят.
– Им надо на компах жениться, – сердито
добавила Катерина.
– И родятся у них мониторы с системными
блоками, то-то счастье! – ехидно заметила Ольга.
