Я горько вздохнула, а Маня продолжила:
– А потом ты заполз под ванну!
– Не он, а пес, – устало пояснила я, – чемпион
по ловле бобров!
– Когда-нибудь нам принесут на передержку
обезьяну по имени Даша Васильева, и тогда ты поймешь мои теперешние ощущения, –
с интонацией короля Лира произнес приятель и прислонился к косяку.
– Вообще-то мы решили звать его Чемп, –
напомнила Маша, ложась на пол и пытаясь проникнуть под ванну, – однако здесь
узко!
– Ничего, ничего, – трагическим шепотом заявил
Дегтярев, – скоро я привыкну и перестану с усердием дворняги нестись на зов!
– Попался! – обрадовалась Маруська, вытаскивая
собаку за хвост. – Держи, мусенька, вот она, твоя губка.
Я посмотрела на изжеванного зайчика.
– Думаю, Чемп может оставить добычу себе!
– Мудрое решение, – тут же влез с новым
замечанием Александр Михайлович, – вору всегда надо отдавать награбленное, это
поможет ему осознать всю тяжесть содеянного и предотвратит антиобщественное
поведение в будущем! Теперь Чемп будет тырить все, что плохо лежит!
– Мочалка выполнена в виде зайца, очевидно,
пес принял ее за настоящую дичь, – решила защитить Чемпа Маша.
– Значит, мой тезка идиот, – объявил
полковник, – и почему-то от осознания данного факта мне стало еще неприятнее.
Маруся заморгала, а я собралась сказать, что
отвязный охотник за бобрами просто мелкий пакостник, но тут с первого этажа
донесся визг Ирки.
– Людиии! Спааасите!
Не сговариваясь, мы бросились к лестнице,
впереди, по-прежнему держа в зубах поролонового зайца, летел Чемп. Домработница
стояла посреди столовой с закрытыми глазами.
– Что случилось? – хором воскликнули Дегтярев
и Манюня.
– Прекрати вопить, – приказала я Ирке, – собак
перепугала!
Банди, Снап, Черри и Жюли с растерянным видом
топтались у большого серванта. Члены стаи, почуяв опасность, предпочитают
держаться вместе, и если вы полагаете, что руководят бандой питбуль Банди или
ротвейлер Снап, то жестоко ошибаетесь. Атаман у нас килограммовый йоркширский
терьер Жюли, а правой рукой храброго командира служит старуха Черри, которая
перед очередным сражением таинственным образом обретает молодость, у нее
пропадает артрит, обостряются слух и нюх, а взор делается орлиным. Жюли и Черри
полководцы, а суровые охранные псы просто пушистые кролики.
Домработница приоткрыла один глаз.
– Оно ушло?
– Кто? – в унисон поинтересовались полковник и
Маня.
Ирка указала пальцем в сторону окна.
– Я пришла сюда… вдруг шорох странный… звук
удивительный… вижу… о… о! Вон он!!! Пасюк-мутант!
Издав оглушительный визг, Ира нырнула под
стол, Дегтярев машинально сунул руку под мышку, потом сообразил, что табельное
оружие при пижаме не носят, и приказал:
– Стой! Стрелять буду!
– Так тебя крыса и послушается, – не
удержалась я, – не забудь при аресте напомнить грызуну про его право на
адвоката… а… а… а!
Не следует считать меня трусихой, которая
лишается чувств при виде небольшой мыши. Конечно, никакой радости от встречи с
ней я не испытаю, но и вопить сиреной не стану, только сейчас столовую пересекало
никогда не виданное мною и явно опасное существо.
Серо-коричневое лохматое тело размерами
превосходило Черри, а она не карликовый, а, так называемый, малый пудель. Ноги
у неизвестного зверя практически отсутствовали, издали казалось, что он передвигается
ползком. Иногда над передней частью существа вздымались два комка, похожие на
уши, лохматые пряди спереди раздвигались, и на свет показывалась хищная
длинноносая морда, сверкали острые зубы и вспыхивали огнем маленькие злобные
глазки. В довершение ко всему по столовой разносился писк, временами
переходивший в угрожающее рычание.
Я попятилась к серванту.
– Ты вроде говорила, что в лаборатории
ветакадемии проводили эксперименты с радиацией? – шепотом спросил у Машки
Дегтярев.
– Было, но очень давно, – ответила она, – нас
к ним не допускали.
– Может, ты по доброте душевной пожалела
одного из мутантов и притащила его домой? – предположил Александр Михайлович.
– Нет, нет, – быстро сказала Маня, – оно же
серое! И вовсе даже не крыса!
– А кто? – запищала из-под стола Ирка. – Что у
нас в доме поселилось? Откуда пришло? Его надо поймать!
И тут Жюли с оглушительным лаем ринулась на
чудище. Зверь резво повернулся и кинулся под скатерть, свисавшую до пола, Ирка
издала звук, которому могла бы позавидовать пожарная сирена, вскочила и
ударилась спиной о столешницу. Как назло, она задела одну из раздвижных частей,
доска встала перпендикулярно, вазочки с печеньем и конфетами опрокинулись,
варенье струйкой полилось на пол.
– Оно меня съест! – завопила домработница. –
Уже нацелилось!
Услышав ее отчаянный крик, Черри ломанулась в
эпицентр событий, Дегтярев порысил к лестнице, Маша поспешила в кухню, Банди
привычно описался, а Снап вжался в пол и притворился мертвым. Я провела
несколько секунд в растерянности, потом, победив ужас, шагнула вперед и
заорала:
– Ира! Не волнуйся, я иду к тебе на помощь!
– И я, – завопила Маня, вскакивая в столовую с
мраморной скалкой в руке. – Чип и Дейл рядом! Давай руку!
Домработница протянула из-под скатерти дрожащую
кисть, и тут стол рухнул.
Сначала раздался сильный треск, затем такой
звук, словно рядом сбросил весь груз многотонный самосвал, следом – звон
разбитой посуды, истерический собачий визг, вой Ирки, и воцарилась мертвая
тишина, прерываемая мелодичным журчанием. В момент опасности почки Банди
срабатывают безотказно, он у нас мастер художественного пописа.
– Все живы? – в ужасе спросила Маня.
Я попыталась что-то вякнуть, потерпела неудачу
и уставилась на руины, громоздившиеся в центре столовой. В свое время мы не
пожалели денег на обустройство дома, мебель в Ложкино изготовлена из цельного
массива дуба, страшно представить, сколько весит стол!
Маня уронила скалку, она угодила на хвост
Банди, питбуль тут же напрудил третью лужу.
– Ирочка, – прерывающимся голосом прохрипела
я, – как ты себя чувствуешь?
