— Просто предположила, — ответила я. —
Понимаешь, когда я разговаривала с Натальей Петровной первый раз, она не
впустила меня в квартиру, сославшись на больного внука. В процессе беседы
Килькина сначала категорично заявила: «Я никогда не была у Лукашиной», а через
минуту сказала: «Она так бедно жила, с древним телевизором». И откуда бы
соседке, не заглядывавшей к Свете, знать о доисторическом агрегате? А соседка
Таня обронила фразу, что Наталья Петровна вернулась к себе с пакетом из «Рая
еды», очень дорогого супермаркета. И я увидела деликатесы в холодильнике у
нищей Светы. Вот, кстати, еще одна ошибка Лизы: перетаскивая к Килькиной вещи,
она забыла про харчи. Кстати, в квартире еще остался и плюшевый мишка Вари.
Девочка потребовала игрушку, и Килькиной пришлось еще раз идти к Лукашиной. Вот
так одно к одному, кирпичик к кирпичику… Наверное, я постоянно думала об этой
ситуации, в голове крутились разные воспоминания, соображения…
— Менделееву во сне привиделась его
элементарная таблица, — пропыхтел Дегтярев, — это я к тому, что, если
безостановочно обдумывать одну и ту же тему, непременно найдешь решение.
Павел хихикнул, а я обозлилась на полковника:
неужели я похожа на престарелого химика? Ей-богу, у нас с ним нет ничего
общего!
— Уж и не знаю, что еще спросить, — вздохнул
Павел.
— Зачем Лиза так хотела, чтобы Светку считали
живой? К чему спектакль с пиццей? Перетащили Варю к Килькиной, и все!
— Неужели ты не понял? — удивился полковник. —
Если о смерти Лукашиной сообщили бы утром, Юра бы запаниковал: где дочь?
Продюсер любил девочку, он бросил бы все силы на ее поиски. Светлана скончалась
внезапно, такого поворота Елизавета не ожидала. Лизе нужно было время, чтобы
переиграть свой план, Даша Васильева еще не втянута в дело. Госпожа Гинзбург
понимала: не было бы счастья, да несчастье помогло. У нее появился шанс дать
Васильевой улики, подтверждающие знакомство Мерзкого и Лукашиной. Кого ждала
Света? Для кого она ходила за пиццей?
— Что-то больно сложно и запутано, — скривился
Павел.
— Мы не оцениваем поведение Елизаветы, —
напомнила я, — она вела себя странно, мы просто говорим о том, какие мысли были
у нее в голове. Лиза хотела выиграть время и одновременно впутать в дело
писателя и Свету. Это факт, а то, что ее поведение было глупым, не имеет
значения…
— А почему Светлана просила сообщить о своей
смерти Барсуковой? Насколько я понял, Тельма недолюбливала падчерицу, близких
отношений у них не было? — не успокаивался журналист.
— Точного ответа уже не узнать, можно лишь
предположить, что Света по непонятной причине считала, будто Тельма располагает
документами из роддома, поэтому похоронит ее и выполнит просьбу, напишет на
табличке: «Родная дочь Лукашиных». А на кого еще могла рассчитывать Светлана?
Близких людей у нее не было.
— А Лиза? — напомнил Павел.
— Ты всерьез полагаешь, что сестра озаботилась
бы ее похоронами? — хмыкнула я. — Но даже если бы это и произошло, Лиза ни за
какие коврижки не сделала бы эпитафию: «Родная дочь Лукашиных», а это было для
Светы самым важным.
— Они все психи, — резюмировал Павел.
— Чем дольше живу на свете, тем меньше
нормальных встречаю, — крякнул Дегтярев. — Вот я и думаю: то ли сам со
съехавшей крышей, то ли окружающие, того, ау.
— Ой, перестаньте, — поморщилась я, — вокруг
очень много людей приятных и абсолютно адекватных. Вспомним хотя бы продавщицу
из ювелирного магазина. Милая, великолепно знающая свое дело. Она рассказала
мне кучу интересного, хотя понимала — я ничего не куплю. И именно эта приятная
женщина, сообщив о коллекции «Все как у мамы», поселила в моей душе сомнения.
Серьга, лежавшая у хлебницы, была с лимонными и коньячными брюликами, она явно
из набора для взрослой женщины. На руке посетительницы пиццерии сверкал браслет
с такими же камнями. Но он был с эксклюзивным бриллиантом! Подобные изделия в
обычной продаже не встретишь. Я сначала растерялась, не могла сообразить: ну
как это получилось, вроде браслет из комплекта, а вроде нет? И тут мне снова
повезло! В магазине была покупательница, жена обеспеченного человека. Она рассказала
мне про Интернет-магазин «Кристалла», про возможность приобрести там
неоправленный камень любой стоимости и размера, и в моей голове все разом
сошлось. Юрий купил комплект «Все как у мамы», Лиза захотела «парное»
украшение. Но Гинзбург любит пускать пыль в глаза, у него часто не было денег
на чаевые официантам, но жена — витрина семьи! По украшениям Лизы будут судить
о материальном положении продюсера! И Юрий воспользовался Интернет-магазином
«Кристалла». Думаю, он, как всегда, занял деньги, чтоб подчеркнуть свою
крутость и богатство. У Лизы был уникальный браслет, у Светланы такого быть не
могло.
— А как у Лукашиной под ковриком мог оказаться
ключ? — спросил вдруг Павел. — Она же была дома, когда случился приступ.
Я пожала плечами.
— Светлана умерла, ответа не узнать. Но,
знаешь, у нас перед домом растет цветок, а в кадке лежит ключ, всегда, даже
когда мы находимся в коттедже. Это запасной вариант на случай потери. Иногда
люди отдают запасной комплект соседям, чтобы в случае чего не ломать дверь. Но
Светлана не дружила ни с Таней, ни с Леной, вот и воспользовалась старым, как
мир, способом — ковриком. Другого объяснения у меня нет.
Павел притих, а потом вдруг воскликнул:
— Гениально! Читатели запрыгают от восторга!
Прямо завтра сдам материал, хочу успеть в пятничный номер…
— Ты уж так не торопись, — насторожилась я.
— Журналиста кормит оперативность, —
занервничал Павел, — а еще необходим яркий, броский заголовок.
— Ну-ну, — крякнул Дегтярев, — тут я тебе не
помогу, никогда не умел писать, всегда двойки по сочинениям получал.
— Третий глаз-алмаз! — вдруг воскликнул Павел.
Я вздрогнула.
— У кого?
Журналист с укоризной посмотрел на меня.
— Это заголовок для моего материала о вашем
расследовании! Очень красиво! Вы распутали это дело так, словно имели третий
глаз! А помог вам брильянт из браслета! Читатели взвоют от восторга! Мистика и
сокровища! Вау! Мой материал возглавит рейтинг лучших очерков. Ну все, я
помчался!
С молниеносной скоростью Павел схватил
диктофон и был таков.
— Он на самом деле назовет статью «Третий
глаз-алмаз»? — рассеянно спросила я у Александра Михайловича.
— Ага, — с абсолютно серьезным видом кивнул
полковник, — а еще даст твое фото с большим брильянтом во лбу! Читатели придут
в экстаз! Ты станешь знаменитостью. Слушай, а мне нравится!
