— Нет, я москвич, мама белая, папа из Нигерии.
У нас с мамой кошка была, Барсик! Я — кофе с молоком.
— Сейчас сделаю кофе, правда, у меня латте не
очень-то хорошо получается, — пообещала Маня. — Шагай на кухню.
— Спасибо, не хочу, я не об этом. Кофе с
молоком — это полукровка, — пояснил Амара, — мама белая, папа из Нигерии.
— Да хоть бабушка коза! — воскликнула Машка. —
Утюг включать умеешь? Остальное — ерунда!
Я не услышала ответа Амары, потому что Маня
быстро утянула парня в столовую. Слава богу, он не обиделся на заявление про
бабушку-козу! И, надеюсь, Амару не оскорбило мое откровенное изумление. В
агентстве тонко намекнули на экзотическую внешность служащего. Хотя мне
абсолютно без разницы, какой цвет кожи у человека — хоть розовая в зеленую
клеточку. В данном случае я заинтересована в другом — лишь бы у нас заработала
посудомойка, а в шкафах было чистое постельное белье и хорошо отглаженные вещи.
Я сделала шаг в сторону гостиной, и тут снова
ожил дверной звонок. На этот раз на пороге стояла хрупкая, даже мельче
миниатюрной Зайки, светленькая девочка, очень хорошенькая, с большими
прозрачными зелеными глазами, окруженными длинными черными ресницами. Крохотные
ушки были усеяны колечками, в ноздре торчал «гвоздик», а на шее темнела
татушка.
— Здравствуйте, — нежным, словно звук флейты,
голосом пропела она, — я…
— Саша Мироненко, — подхватила я, — от Лены
Костюк. Входите, солнышко, не стесняйтесь. Лена предупредила меня о вашем
приезде, пока она в экспедиции, о вас будем заботиться мы. Вам какая спальня
удобнее: на первом или втором этаже?
— Можно выбирать? — растерялась Саша.
— Ну конечно, — приободрила я едва вышедшую из
подросткового возраста девушку, — внизу большая комната, но она темная, за
окном деревья. А наверху поменьше, зато целый день солнце.
— Наверное, лучше на первом, — приняла решение
Саша.
Я подхватила ее саквояж.
— Пошли! Устала с дороги? Вот сюда,
устраивайся! Коричневая дверь ведет в ванную, серая в шкаф, смотри не
перепутай! Принимай душ, раскладывай вещи и приходи пить чай!
— Спасибо, — колокольчиком прозвенела Саша, —
через пятнадцать минут прибегу.
— Можешь не торопиться, — остановила я
девушку, — у нас не отель, где ужин строго по часам.
— Здорово, — сказала Саша и села на кровать.
Чтобы не мешать гостье, я вышла в коридор и
поторопилась на кухню. Костюк упоминала о каком-то дефекте внешности своей подопечной,
но я пока ничего особенного не заметила. Нормальная, вполне симпатичная
девочка, разве что излишне худая. Похоже, она покупает себе вещи в магазине для
малышей. Вот только с пирсингом Саша переборщила, и татушка на шее ужасна!
Скорей всего, это и есть тот самый дефект!
В столовой не оказалось ни души. Амара,
очевидно, распаковывает вещи в комнате, где раньше жила повариха Катя, Маша
повела гулять собак, Зайка принимает ванну, Аркадий в кабинете изучает
очередное дело, у него завтра заседание суда, а Дегтярев небось лег на кровать
и уставился в телевизор. Сейчас выдам вам главный секрет полковника: он
истинный фанат сериалов. Но те, что имеют в основе детективный сюжет, не
трогают Александра Михайловича за душу.
— Сплошные глупости, — злится полковник,
глядя, как на экране проводят следствие его киношные коллеги. — Полно
нестыковок! Дашута, нет, ты только посмотри! В начале фильма герой сто раз
повторил перед смертью: «Мое детское прозвище Плюшка знала только давно умершая
мама!» Так откуда преступник мог узнать про имечко — Плюшка? Мама в могиле,
героя убили! Ох, опять у них нескладуха!
Продолжая что-то бормотать себе под нос,
толстяк щелкает пультом и с блаженным выражением лица погружается в перипетии
чужих любовно-семейных страстей. Брошенные в младенчестве дети, разлученные
брат с сестрой, мужья, воскресшие после падения в автомобиле с крутой горы и
десять лет скрывавшиеся невесть где от своих жен, — вот это для Дегтярева.
Когда я читаю в газетах презрительные слова какого-нибудь критика: «Фу!
Сериалы! Они рассчитаны на дебилок, сидящих весь день у телика», — то вспоминаю
нашего полковника, который отдыхает после тяжелого рабочего дня, посмеиваясь
над приключениями каких-нибудь Букиных. Похоже, критики ошибаются. Александр
Михайлович не баба, и он целыми днями занят на службе. Очень сомневаюсь, что,
поймав очередного убийцу-маньяка и изучив дело, наполненное леденящими душу
подробностями, вкупе с такими же фотоснимками, полковник захочет посмотреть
вечером гениальный документальный фильм «Обыкновенный фашизм» или кино,
посвященное войне в Чечне. Лично я бы на его месте Букиным или комиссару Рексу
больше обрадовалась.
Посудомоечная машина была открыта и забита
грязными тарелками. Я нажала на крайнюю кнопку и захлопнула дверку. Сейчас
зашумит вода, загудит мотор…
Но вместо ожидаемых звуков затрезвонил
трамвай. Я бросилась к холодильнику и тут же остановилась. Дашутка, это уж
слишком! На кухне нет городского транспорта, это телефон. Боже, да он еще,
оказывается, и сигналы меняет. Я вытащила трубку.
— Алло!
— Сегодня понедельник, — прошептали мне в ухо.
— Да, — машинально и я понизила голос.
— Четвертое августа!
— И что?
— Понедельник, четвертое августа, включи
телик, новости, на канале «КТК»
[1],
сию секунду, живо!
Моя спина покрылась липким потом.
— Это опять вы!
— Жми на кнопку! — прошелестел голос, и связь
оборвалась.
Я осталась стоять посреди кухни с мобильным в
руке.
— Я разложила вещи, чем теперь заняться? —
сказала Саша, появляясь на пороге. — Ой, чего вы такая зеленая?
— Маша поставила мне звонок, имитирующий звук
приближающегося трамвая, — пролепетала я, — вот я и пугаюсь.
— Попросите ее переделать, — здраво предложила
Саша.
— Сделай одолжение, включи телик, — попросила
я.
Гостья щелкнула пультом, экран вспыхнул
голубым светом.
