— Да-да… Добрый… — он запнулся, видимо, размышляя — вечер, день ли. — Сейчас, минуточку…
Я услышала в трубке кряхтение, шорохи, скрип двери, потом звук льющейся воды и поняла, что он пошел с радиотелефоном в… ванную комнату, скажем так. Вот и познакомились. Я подождала.
— Слушаю, да… — он откашлялся. — Вас как зовут, барышня?
— Меня зовут Лена.
«И меня уже тошнит», — могла бы добавить я.
— Хорошо, Леночка. Вам сколько лет?
— Тридцать восемь.
— И вы не замужем?
— Нет.
— А дети есть?
— Да, дочка.
Нелька замахала руками, показывая на мой живот — чтобы я не говорила о своей беременности.
— М-м-м… Да. А волосы у вас какого цвета? Не черные?
— Нет.
— Это хорошо. А вы можете сейчас ко мне приехать?
— Сейчас? — я посмотрела на Нельку. — К вам?
— Ну да. Хотелось бы познакомиться поближе, повидаться. Или завтра… Вы могли бы мне помочь для начала разобрать лекарства.
— Лекарства?
Нелька вытаращила глаза. Потом хлопнула себя по коленкам и побежала на кухню за второй трубкой.
— Ну да. У меня тут куча лекарств осталась от жены. Жена умерла. Болела. Вот, и надо разобрать — что выбрасывать, а что пригодиться может. А то я сам никак что-то не пойму. А не будешь же выбрасывать добро…
— Не будешь. Вы извините, Олег, я, наверно, зря позвонила. Извините меня.
Я перевела дух и посмотрела на Нельку.
— Ничего. Лиха беда начало.
— Ага — первый блин комом, а второй — поперек горла.
— Это мы ещё посмотрим! — сказала Нелька и сама набрала номер. — Ты молчи и слушай, а я буду разговаривать. А то ты что-то бледная сидишь. Как бы не упала.
Второй, Юрий, тоже оказался дома и словно ждал звонка.
— Алё, — ответил он сразу и подозрительно тонким голосом.
— Алло, это Юрий? — довольно строго спросила Нелька. — Я по объявлению.
— Но я не давал объявлений, — ответил мужчина.
— В Интернете, о знакомстве? — уточнила Нелька, хотя я показывала ей — «нажимай, нажимай отбой!»
— В Интернете я предлагал руку и сердце девушке, которая полюбит меня таким, какой я есть.
— А какой вы есть, Юрий? — спросила я.
Он чуть помолчал, я подумала, он услышал, что с ним говорят двое. Но он просто размышлял, что ответить. И ответил:
— Я, наверно, хороший. А это скучно. Я пишу стихи. И у меня есть книжка. Мне помогла ее опубликовать мама. Книжка называется «Мамин голос».
Теперь Нелька скрестила руки, показывая: «Все, хана!»
А я почему-то продолжила:
— А вы не можете прочитать мне стихотворение?
— Могу, — обрадовался Юрий. — Сейчас… Только я не готов… А у вас волосы светлые?
— Да, — засмеялась я.
Нелька крутила пальцем у виска, показывая на телефон, но я неожиданно развеселилась. Ведь необязательно сразу жениться и — вообще! Почему нельзя просто общаться? Столько, оказывается, одиноких людей! Видимо, об этом думал Эдуард Успенский, когда его звери в мультфильме «Чебурашка и Крокодил Гена» строили дом для одиноких людей. Только вот откуда, он-то, знаменитый писатель, об этом знал? Уж наверняка сам он никогда не страдал от недостатка общения.
— Волосы русые, размер сорок четвертый, местами — сорок шестой, рост метр шестьдесят восемь, — сказала я.
— Да? — я четко уловила в его голосе грусть. — А лет вам сколько?
— А вы стихотворение прочтите, тогда скажу.
— Хорошо, — он постепенно заговорил нормальным, не писклявым голосом. — «Она была она. Она была моя. Она была жива. И…» — неожиданно он замолчал. — Нет, это плохое стихотворение. Я другое вам прочитаю.
— Мне тридцать восемь лет, меня зовут Лена, — сказала я.
Нелька сидела, откинувшись на диван, и, закрыв себе рот, смеялась. Я показала ей кулак.
— Лена, давайте с вами погуляем? Завтра или… когда хотите…
— Давайте, — согласилась я.
— Я приду с большим портфелем, — сообщил Юрий. — Только я… несколько ниже вас… Это ничего?
— Ничего, — ответила я.
— А лет-то вам, Лена, на самом деле сколько? — неожиданно спросил поэт. — А то по телефону все говорят — тридцать три, тридцать два… А приходит тетя Мотя…
— Девяносто девять мне! — вдруг встрепенулась Нелька. — А в портфеле у тебя что будет-то? Насадка с усиками? Чтоб покрепче все было да позадиристей? Чудо!
Она нажала отбой и отбросила телефон. Я посмотрела на раскрасневшуюся Нельку и подумала, что она, скорей всего, не только звонила «женихам по объявлению», но еще имела и горький опыт встреч с поэтами и прозаиками секса. Но говорить я ничего не стала.
— Да, как говорят мои детки — «непруха». Значит, не твой день. Давай еще раз попробуем, как-нибудь. Тут надо, чтобы был твой день.
— Ага, — с облегчением согласилась я, поскольку не сомневалась: чтобы моя-то судьба да разрешила мне вот таким легоньким путем — прыг-скок — по телефону и по Интернету — да никогда! И даже испытывать ее, судьбу мою, временами капризную, но в целом вполне благосклонную и терпеливую ко всем глупостям, которые я предпринимаю вопреки ей — не стоит!
Глава 16
«Мурка, не ходи, там сыч
Вышит на подушке…»
(А. Ахматова)
Так. Активная, деятельная Лена, ответственная мать. У меня остается максимум месяц — для того, чтобы устроиться на работу и проработать хотя бы сколько-нибудь до декрета. Надо думать, в какие журналы звонить, кого из бывших коллег и однокурсников напрягать своими проблемами… Или же так, как я больше люблю — по телефонному справочнику: «Але, здравствуйте, вам журналисты в штат не нужны? Побегать внештатным? С полгодика? Съездить в Воркуту, написать о зоне? Почему нет? Варьку под мышку, живот в бандаж — чтобы не растрясало малыша — и вперед».
Тем не менее я отпечатала себе список журналов, где теоретически я могла подработать. Позвонила в пятнадцать-двадцать, не только отмечая крестиком, что я звонила, но и одним-двумя словами помечая рядом, почему мне отказали. «Полный штат», «Не берут», «Сейчас не требуется», «Нужен молодой мужчина», то есть молодой активный журналист, не журналистка. В нескольких журналах меня попросили послать резюме (кто я, что я), и пару опубликованных материалов на мой выбор. Сознавая полную бесполезность этого, я послала все, что просили.
И в задумчивости стала листать записную книжку. Я знала, какой телефон ищу, и решила позвонить ему на работу. А рабочий телефон я даже, кажется, могла бы вспомнить. Но я надеялась, может быть, я не дойду до него, может быть, я вдруг увижу какой-то другой номер и пойму — ну, конечно, вот где я могла бы работать… Вот кому позвонить не стыдно… Вот кому можно рассказать, что мое устройство на работу — сплошной обман. Я хочу получить сейчас зарплату-две и потом иметь место, куда можно точно выйти после года-полутора сидения с малышом… Ну и деньги какие-то крохотные еще получить — декретные…
