И вот двадцать первого числа, спустя девять суток напряжённой работы, Дален решился на запуск всей системы.
Аккуратно закрыв защитный кожух внутренней капсулы, сплавив стык, командор вернул на место грудные бронепластины и проверил подвижность конструкции. После чего, немного помедлив, замкнул энергетический контур управляющего модуля голема.
Послышалось лёгкое шипение, тело вздрогнуло, кристаллы, выполняющие роль глаз, вспыхнули ярким светом – и всё… никаких больше реакций. Авентус, Морриган, Леора и Нерия напряжённо смотрели на эту чудну́ю, на их взгляд, поделку, которая лежала на деревянном столе в кабинете командора.
Шли минуты – ничего не происходило. Дален с помощью магического зрения тщательно прошёлся по всем узлам конструкции – как ни странно, всё работало. Резонаторный кристалл исправно абсорбировал магическую энергию и направлял её в матрицу сознания, откуда та поступала на функциональные модули.
– София, тебя что-то пугает? – По лёгкому возмущению в цепях командор понял, что его услышали, впрочем, отвечать не спешили. – Я знаю, что ты меня слышишь. Какие-то проблемы? Ты не можешь говорить?
И в этот раз всё повторилось. Подождав пару минут, Дален выругался и заворчал, что нужно размыкать схему и снова всё проверять. Однако прежде чем он принялся за дело, тело голема вновь вздрогнуло, и все услышали голос Софии:
– Я ф порятке, хшшшххфрр… тай мне фремя…
– Отлично! Я рад тебя слышать, София!
Софии Драйден потребовалось около часа, чтобы научиться кое-как пользоваться основными модулями зрения, слуха и речи, а также начать потихоньку осваивать двигательные потуги.
Её собственное самоощущение было вполне хорошим – ничто не смущало, не болело, не раздражало. Ну разве что тело, которое упорно не хотело её слушаться. Пришлось вновь вызывать Корвина и приставлять его нянькой к нашей металлической даме, чтобы он хоть как-то объяснил ей, как разобраться в своей же «городухе».
Дальнейшее участие Далена в запуске голема было лишним, так как демон и девочки намного лучше справлялись с длительными и довольно скучными обязанностями обучения Софии пользованию своим новым телом. Особенно в этом отличилась Эсмеральда
[24]
– демоница, послужившая источником двигательных реакций для голема.
Чтобы не мешать товарищам в столь сложном деле, а также не мучить свою психику всей этой бессмысленной вознёй с «ножку сюда, ручку туда, и держим баланс», он занялся тяжёлой и скучной рутиной, которую, впрочем, всё равно нужно было делать. Поэтому, когда София на двенадцатые сутки смогла уверенной походкой зайти к нему в кабинет, к выступлению всё уже было готово.
Лотерингу требовались доспехи, оружие, арбалетные болты, а также разнообразный инструмент для оперативного укрепления оборонительных рубежей. Сделать самостоятельно подобное количество разнообразного «лута» командор не мог просто физически за столь краткое время, поэтому пришлось сооружать примитивные артефакты, автоматизирующие многие рутинные участки. Так что уже на вторые сутки своей инженерно-магической самодеятельности Далену оставалось лишь контролировать качество и осуществлять сложные межэтапные операции, например сборку. Подобная рационализация бытовой магии дала к исходу двенадцатых суток просто фантастические объёмы остро необходимой для Лотеринга продукции. Да и не только для него.
Глава 13
Третьего числа шестого месяца 931 года командор Дален Амелл покинул крепость Грифингар и направился по кратчайшему пути в сторону башни круга магов. Его сопровождали Морриган, Леора, София
[25]
и пять рядовых членов ордена для «массовки». Они шли налегке, дабы не терять время.
Незадолго до того из Грифингара вышел второй отряд в Лотеринг. Алистер вёл за собой Лилиану, Нерию и десять неофитов ордена, только-только прошедших посвящение. Да плюс десятка два вооружённых слуг, которым надлежало отогнать восемьдесят два бронто обратно в замок.
Следуя доброй традиции, заведённой им же, Дален всех неофитов ордена упаковал в полноценные мифриловые
[26]
доспехи. Да и с вооружением особенно не мудрил: обычные палаши да мощные арбалеты с блочными стальными луками. Впрочем, ополченцев командор тоже не обделил. Алистер вёз с собой пять сотен упомянутых выше арбалетов, развивающих усилие в двести пятьдесят килограммов. Именно эти «девайсы» стояли на вооружении замка Грифингар и хранились числом в тысячу штук в Арсенале ордена. Соответственно, к столь ценным агрегатам ехало и достойное количество боеприпасов, а именно триста семьдесят тысяч цельнометаллических болтов. Ну и так, по мелочи – барбюты
[27]
, кирасы
[28]
, акетоны
[29]
, алебарды, палаши. Всего пятьсот комплектов. Причём доспехи имели наиболее популярные размеры, то есть могли быть без подгонки использованы практически всеми ополченцами.
Конечно, этим перечнем весь список ценных вещей не ограничился, но та «мелочёвка» уже не имела столь важного стратегического характера. Шутка ли – почтивсе дружины баронов Ферелдена бегают в рваных кольчугах, а тут командор ордена серых стражей переодевает толпу вчерашних крестьян в прекрасные латные комплекты. Поступок резонансный. Ведь доспехи в средневековом обществе имеют огромное социальное значение. Что-то вроде игры в машинки в начале XXI века, в ходе которой состоятельные люди в основной своей массе пытаются подчеркнуть свой высокий статус дорогой «игрушкой». Так и тут – чем выше положение персонажа на его социальной лестнице, тем лучше должен быть его комплект доспехов. Поэтому редкие дружинники баронов могли себе позволить даже латный комплект из кричного железа. Ведь он стоил целое состояние! Даже видавший виды. А тут какие-то простолюдины получают такой подарок…
Впрочем, недовольство баронов и их дружин было негативной стороной данной медали. Была и хорошая. Этим шагом командор, с одной стороны, поднимал очень высоко боевой дух ополчения, выказывая ему высочайшее доверие, с другой – демонстрировал своё поразительное богатство, позволяющее сорить деньгами, что в средневековом обществе было очень уважаемо в аристократических кругах. С третьей стороны, показывал – он не забывает доверившихся ему людей. Это намекало как баронам, так и их дружинам на необходимость принять правильное решение в предстоящем политическом конфликте. По крайней мере, так мыслил Дален, ставя себя на место потенциального «электората».
