— Я беседовал с ней вчера, — сообщил Арадриан. — Она считает, что ей пора сменить Путь. Тебе следует с ней поговорить.
Нежный колокольный перезвон прервал грезы Корландриля, и, открыв глаза, он увидел далеко внизу извилистую серебристую дорогу, которая шла через пологие террасы. Легчайший ветерок слегка коснулся его кожи и взъерошил волосы. На мгновение он подумал было, что плывет в воздухе высоко над живописным пейзажем. Окончательно вернувшись из своего мемо-сна в реальность, он обнаружил, что находится на балконе своего жилища, залитого угасающим светом искусственных сумерек. Склонившись над рифленой балюстрадой, он смотрел на виноградники, окружавшие Башню Звездного Величия.
Ему потребовалось еще немного времени, чтобы полностью восстановить контроль над своим телом: быстро поморгать, напрячь конечности, ускорить пульс, чтобы кровь прилила в онемевшие пальцы рук и ног. Однако ему не удавалось избавиться от ощущения оцепенелости, и он подумал: сколько же времени я провел, исследуя свои воспоминания, шагая назад по Пути Грез? Ощутив жажду, он инстинктивно облизнул губы, хотя во рту совсем пересохло.
Вспомнив о предупредительном перезвоне, который пробудил его, Корландриль медленно повернулся и протянул пальцы к серой, похожей на шиферную плитку панели на стене рядом со сводчатым проходом, который вел в его жилище. Прикоснувшись к прохладной пластине, он ощутил присутствие Абрахасиля возле своего дома и, послав ему краткий психический импульс, пригласил войти.
Прервав контакт с Бесконечным Круговоротом, Корландриль прошел в затененную гостиную. Здесь было словно внутри яйца. Стены — голубовато-белые в бледно-зеленую крапинку. Изогнутые диваны с высокими спинками обращены к центру комнаты, а под ногами — толстая плетеная циновка. Вдоль стен на постаментах стояли скульптуры работы Корландриля и других авторов. Переводя взгляд с одной на другую, скульптор, в памяти которого еще не полностью завершились процессы мемо-сна, испытывал каждый раз проблеск узнавания: мелькали воспоминания о том, как они были созданы или приобретены, о беседах, которые велись о них, о тех настроениях, которые у него возникали, когда он их рассматривал. По мере того, как очередная мысль всплывала на поверхность его сознания, он загонял ее вглубь, выталкивая из сферы непосредственного размышления. Подойдя к другому терминалу Бесконечного Круговорота, Корландриль мысленно сменил цвет освещения на нежно-голубой и немного повысил температуру, поскольку ощущал странную прохладу.
— Возможно, какая-нибудь одежда согреет тебя быстрее, — заметил Абрахасиль, входя в комнату через арку из главной передней.
Лишь благодаря этому высказыванию наставника Корландриль осознал, что он полностью обнажен. Его нагота не вызвала у него никакого чувства неловкости, при его нынешнем понимании происходящего с ним — или, скорее, полном его отсутствии — такие мысли были попросту невозможны.
— Да, вероятно, это было бы к лучшему, — отозвался, кивнув, Корландриль. Он указал жестом на другую арку, ведущую в столовую. — Пожалуйста, выбери себе что-нибудь освежающее, я вернусь мигом.
Корландриль вошел в гардеробную, не вполне еще владея собой после длительного погружения в грезы, и рассеянно прикоснулся рукой к панели на стене. Дверь скользнула в сторону, открыв взгляду широкий выбор одеяний, от облегающих комбинезонов с блестящим металлическим отливом до широких рубашек и длинных тог. Скульптор выбрал зеленую мантию, облегающую в талии и широкую в плечах. Не задумываясь, он взял широкий ремень, правильный выбор рукам помогла сделать его эстетическая интуиция. Затянув его вокруг талии, он отправился босиком по коврам гостиной и присоединился к Абрахасилю в столовой.
— Шесть циклов, — произнес наставник, когда Корландриль вошел. Господствующее положение в комнате занимал выступающий из стены длинный, узкий стол, по обе стороны от которого стояли рядами по восемь одноногих стульев. Абрахасиль сел в дальнем конце. Корландриль заметил, что он не взял себе ни питья, ни закуски.
— Шесть циклов чего? — спросил скульптор, открывая хрустальную дверцу шкафа. Оттуда он достал синюю бутылку и два серебристых бокала.
— Мне не нужно, спасибо, — произнес Абрахасиль. Корландриль тем не менее поставил на стол оба бокала, на тот случай, если его наставник передумает. Он налил себе щедрую порцию сока ледяной лозы, остро ощущая сухость во рту и горле.
— Шесть циклов прошло после торжественного открытия, — пояснил Абрахасиль. — Я беспокоился. Ты ушел как-то поспешно. Тирианна объяснила, что ты разошелся во мнениях с Арадрианом.
Корландриль потягивал напиток, его мысли об Арадриане были сосредоточены на далеком воспоминании, другая часть его сознания сосредоточилась на смаковании напитка с его резким первым вкусом и теплым послевкусием, и третьей частью сознания он внимательно наблюдал за Абрахасилем. Сместив фокус памяти, Корландриль перебрал в уме события, которые произошли после возвращения Арадриана. Вспомнив спор между ними, он ощутил, как змея внутри него, скорчившись от злобы, шипела и плевалась при словах его друга.
— Успокойся! — предостерег его Абрахасиль.
— Для этого я и погрузился в грезы, — раздраженно ответил Корландриль. — Грезы, которые ты прервал.
— Шесть циклов — слишком долгий срок для странствий по своему разуму, — заявил наставник. — Опасно погружаться в такое самосозерцание, когда идешь по Пути Творца. Это может привести к конфликтам в твоей душе — зацикленности на самоанализе, противоречиям между фактическим наблюдением и воображаемой памятью. Я уже говорил тебе об этом.
— Я не мог придумать ничего другого, чтобы сдержать боль, кроме возвращения в более приятные времена с Арадрианом.
— Теперь ты — художник, ты должен выражать свои мысли, а не скрывать их! — воскликнул Абрахасиль. Наклонившись над столом, он налил себе напитка. — Какой смысл создавать великие произведения, на которые ты способен, если не собираешься усваивать уроки, которые они в себе несут? Путь Художника — это не просто занятия живописью или скульптурой, это овладение средствами выразительности и умением так подбирать источники вдохновения, чтобы не поддаваться неуместным побуждениям. Этот спор с Арадрианом — прекрасный пример того, с чем ты должен научиться справляться. Нельзя только блуждать в своих грезах, забывая о реальном мире.
— Считаешь меня инфантильным? — спросил Корландриль, допив свой бокал и одновременно избавившись от всех воспоминаний об Арадриане.
— Не инфантильным, а просто опрометчивым, — ответил Абрахасиль. — Я не шел Путем Грез, поэтому не знаю, какое утешение он приносит тебе. Я знаю, что, отказываясь от своих наблюдений, ты делаешь шаг назад с Пути Художника. Это — неблаготворно с любой точки зрения.
Корландриль размышлял над предупреждением наставника, наливая себе напиток. Возбужденная змея внутри корчилась и требовала его внимания, и он, залив ее недовольство порцией сока, на минуту настроился всеми фибрами души посмаковать напиток, отгоняя с его помощью сумрачные мысли.
— Нужно заняться другой работой, — заявил Корландриль. — Если мне необходимо избавиться от этих чувств путем их выражения, будет лучше, если я не дам себе задерживаться на них надолго.
