– Вы, ребята, лучшие из копов, от которых я столько времени бегаю, – сказал Пит, а затем, обращаясь к Бреннан, добавил: – А ты самая хитрющая.
Бусс улыбнулся в ответ, Бреннан тоже, немного покраснев.
– Спасибо, Пит, – ответила она.
Их заказ наконец принесли. Ели они в тишине, если, конечно, не обращать внимание на звуки, которые издавал Пит, с энтузиазмом поглощающий содержимое своего подноса. Но не обращать внимания на эти звуки было очень сложно.
Когда с едой было покончено, Бреннан спросила у Бусса:
– Что скажешь о записке?
Бусс взглянул на Пита, но тот явно не собирался отвлекаться от тарелки с едой. Как и Бреннан, агент ФБР вовсе не считал неоправданным риском обсуждать что-либо в присутствии Пита.
– Две разные подписи? – спросил он. – Часы, которые идут? Места неподалеку, где можно обнаружить трупы мужчин? Думаю, тот, кто писал эту записку, просто посмеялся над нами, печатая первое, что взбрело ему в голову.
– Тут неподалеку есть несколько гей-баров, – сказал Грин.
– И пусть себе будут, – ответил Бусс, не желая продолжать эту тему. – Этот урод собирается заставить нас гоняться за призраками, пока он не надорвет себе задницу от смеха.
Грин на секунду задумался.
– Точно так же, как смеялся над нами, полицейскими, ты это имел в виду?
– Я этого не говорил.
– А тебе и не нужно этого говорить. В своей записке этот ублюдок выразился достаточно точно. Как ты считаешь, как долго он этим занимается?
– Некоторым костям около сорока лет, – ответила Бреннан, – но наверняка мы еще не знаем.
Грин нахмурился, приняв информацию к сведению.
– Сорок лет, и мы даже не знаем о нем? Он ни разу не попался? Ерунда получается.
– Это не ерунда, – возразила Бреннан. – У этого парня есть доступ к скелетам, и некоторые из них очень старые. Если нам удастся выяснить, где он их берет, возможно, нам будет легче его вычислить.
Грин кивнул.
– Сделаем все возможное.
Бусс оплатил счет, и они вышли в свежую, прохладную ночь.
Грин и Пит направились к полицейской машине, а Бусс, – который припарковал машину, не рассчитывая на то, что потом они пойдут в ресторан, – быстро зашагал в противоположную сторону. Бреннан с трудом поспевала за ним.
– Эй! – крикнула она. – Где пожар?
Он остановился и улыбнулся.
– Просто пытаюсь немного утрясти еду в желудке… А заодно выветрить раздражение.
Дальше они пошли рядом, стараясь шагать в ногу.
Когда они проходили по Линкольн-авеню, из некоторых баров до них доносились звуки чикагского блюза, из других – танцевальная музыка; несколько магазинов до сих пор не закрылись, и их витрины освещали тротуар. Бреннан и Бусс прошли мимо клуба под названием «Большая сцена», в котором, судя по вывеске, сегодня предлагали развлечения с участием группы двойников, называвшейся «Шер и Шерообразные».
– Он может оказаться скрытым гомосексуалистом, – заметила Бреннан, но не очень уверенно.
Бусс дернул плечом:
– Не он первый, не он последний… Но сорок лет? Если он ни разу не попал в поле зрения полиции, это означает, что все эти годы он действовал очень, очень редко… и очень осторожно.
– Может быть.
– Возможно, Грин прав, – это слишком большой срок, чтобы ни разу не ошибиться и ни разу не попасться.
– А ты не думаешь, что это может зависеть от его жертв? – произнесла Бреннан.
Бусс остановился и повернулся к ней.
– Что ты имеешь в виду?
Бреннан тоже остановилась.
– Я имею в виду, что его жертвами становились как молодые, так и старые, но все эти люди могли не попасть в список пропавших без вести. А если он все время охотился в тех слоях общества, которые обычно не получают усиленного содействия со стороны правоохранительных органов?
– Эй, я всегда и ко всем отношусь одинаково внимательно!
– Сейчас, возможно, отношение изменилось, – согласилась она, – но подумай, насколько процветала гомофобия в полиции в те годы, когда он начинал свою «деятельность»?
Бусс остановился, задумавшись над ее словами, затем снова пошел по улице, все ускоряя шаг.
Догнав его, она продолжила:
– Даже сейчас гомосексуалисты понимают, что им нечего рассчитывать на объективное и честное отношение со стороны полиции.
Бусс чувствовал себя более чем неловко.
– Ты права.
– Насколько аккуратно ведутся записи о пропавших без вести? Я имею в виду – по-настоящему.
Он не ответил.
– Кстати, есть ведь и такие, как Пит. Если он в один прекрасный день исчезнет – кому до этого будет дело?
Бусс по-прежнему молчал.
– Согласись, Бусс, этот человек очень умен… а информация, которую я получила, изучая кости, только подтверждает его ум. Я не спрашиваю, почему его до сих пор не поймали, я спрашиваю – как, черт подери, ты собираешься его поймать?
Бусс снова остановился и повернулся к ней.
– Просто.
– Да неужели? И как же?
Он неожиданно улыбнулся.
– С твоей помощью, естественно.
И они зашагали дальше.
Глава 5
Силли Бусс с удивлением обнаружил, что прогулка в компании Бреннан может оказаться довольно приятной.
Конечно, она доставала его разговорами о несправедливом отношении к гомосексуалистам со стороны правоохранительных органов… Но ведь она говорила правду.
А его раздражение было вызвано скорее тем, что его напрягала сама тема. Черт, да в последнее время его вообще все раздражало!
Теперь же, – когда Бреннан просто шла рядом, и оба они были словно затеряны в огромном городе, затеряны и никому не нужны, и вечер был прохладным, а ночная жизнь только начиналась, – Бусс чувствовал себя… хорошо.
– Что тебя беспокоит? – спросила она.
Ну разве не чудесно – вот он, и чувствует себя просто прекрасно, а она смотрит на него и тут же интересуется, чем это он обеспокоен.
– Ничего. – Бусс сверкнул на свою спутницу глазами. – С чего это ты вдруг решила, что я чем-то обеспокоен?
Бреннан хихикнула, и это был теплый, удивительный звук: раньше Бусс ни разу не слышал ее смеха и даже не предполагал, что она умеет смеяться так.
Он поймал себя на том, что и сам начал улыбаться в ответ, и произнес:
– Так, а теперь ты решила надо мной посмеяться.
Улыбаясь своим мыслям, Бреннан ответила:
