– Ты что, меня не хочешь? – спросила вдруг она. В подобной ситуации хотелось ласковых тихих слов, но ее вопрос был задан с присущей только ей интонацией, с угрозой. – Ты меня не хочешь?
Да после этого вопроса Тимофей мог мечтать только об одном – выйти из бани живым.
– Это все из-за запаха, – жалобно проблеял Тимофей.
– Что?! От меня плохо пахнет?!
Тимофей испугался, что сейчас ребята на улице услышат вопли Лидки и прибегут сюда. А он тут в неприглядном виде.
– Нет, нет! Что ты? Тут, в бане, пахнет тухлятиной.
Лида вытянула шею и начала принюхиваться, при этом сопя как паровоз.
– Я не чую, – уже тише, но все еще с нотками недоверия произнесла она.
Запах и правда пропал, и у Тимофея вроде как появилось желание, но у Лидки вряд ли от него хоть что-то осталось. Она резко встала с колен, все ее тело колыхнулось. Сексуальности в этом не было ни грамма, даже наоборот, поэтому Тимофей снова «завял». Лида фыркнула и вышла в раздевалку, а он так и остался сидеть на скамье, откинувшись на стену. Он слышал, как женщина что-то бубнила себе под нос и шуршала одеждой. Слава богу, обошлось без жертв, ну а о сексуальных фантазиях в отношении Лиды придется забыть. Навсегда. Да и плевать, это ничто по сравнению с тем, что она сейчас наплетет его веселым друзьям. Конфуз с ним такой впервые, поэтому-то и бояться нечего. Ну, посмеются немного, да и забудут. С кем не бывает? А действительно, с кем? Ты первый, придурок, с кем это случилось, и об этом узнает весь Подлесный, если не весь Донской со всеми его микрорайонами. Надо хоть штаны надеть, а то и Олю с Наташей позовут, глянуть на невзрачную тушку любовника-неудачника.
Тимофей вскочил, поскользнулся и упал. Звук его падения слился со звуком падающего таза, да так удачно, будто это он произвел этот грохот. Парень больно ударился о скамейку плечом. Вот оно самое время зайти и осмеять его. Тимофей даже почувствовал чье-то присутствие. Такое неприятное присутствие. Будто он попал в логово людоедов. Он попытался встать и снова упал. Теперь он со всей силы приложился ухом о скамейку. Резкая боль, даже голова закружилась. Он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел босые ноги. Женские ноги, с золотым браслетиком на щиколотке. Он поднял глаза выше и выше. То, что он увидел, ему начало нравиться все больше и больше.
– Привет, – сказал Тимофей.
– Привет, – ответила Виктория.
* * *
Серега поднял мутный взгляд от стола. Лида хлопнула дверью бани и сбежала с крыльца.
– Лидок, че-то ты не в настроении, – Проскурин расплылся в улыбке. – Мал золотник, да?
– Да! – ответила Лида, взяла бутылку пива и присела рядом с Артемом.
Отпила и посмотрела на Серегу. Она не сдавалась.
– Не на того жеребца ты поставила, – хохотнул Проскурин.
– Да я и смотрю.
Лида растаяла. Цель намечена, орудия к бою.
– Послушай, Лида…
Об Артеме эта «любовная артиллерия» забыла. Она неохотно повернулась к Тихонову.
– Ты же давно в магазине?
– Допустим, – осторожно ответила Лида.
– Ты не знаешь, кто такой хозяин?
Пауза могла говорить о многом, а могла и ничего не сказать. Либо она знала, кто это, и думала, как преподнести эту информацию спросившему, либо она просто сочла его дураком и не спешит отвечать, чтобы Артем сам осознал свою ущербность.
– Что, какие-то проблемы?
«Знает или нет?» Артем растерялся. Уж лучше б он действительно оказался дураком. С дурака какой спрос?
– Парни, что вы курите, а? – спросила Лидка и засмеялась.
– Мишка пугал нас хозяином, – произнес Сергей. – Мы его заперли в бане. А утром его нашли на Белом озере без шкурки.
– Ну то, что его нашли, я слышала. А вот то, что это вы, ребятки, постарались…
– Это не мы, – остановил умозаключения Лиды Артем, пока она не обвинила их во всех тяжких. Хотя кого он хочет обмануть? Она их уже обвинила.
– Это не мы, – поддержал друга Сергей. – Мы открыли дверь, но его не было внутри.
– А сегодня утром Галина Анатольевна произнесла: «Хозяин будет недоволен», – Артем сделал паузу.
– Слушайте, мне уже страшно, – воспользовалась наступившим молчанием Лида.
– Когда я нашел ее в ванне, – Артем сделал вид, что не услышал иронии в ее голосе, – она была там полностью, от борта до борта.
– У-у-у. Как все запущено. Оказывается? Она должна была лечь в ванну, перед этим открутив себе голову?
Язвительный тон, да и сами фразы Лиды говорили о том, что она ни черта не знает, и рассказывать ей что-либо дальше не имеет смысла. Никакого. Тем не менее Артем продолжил:
– Она была ростом выше Тимофея и ниже Сереги, то есть где-то метр семьдесят. Ванна полтора метра в длину. Галина Анатольевна была вся под водой.
Он сделал паузу, чтобы Лидка сама додумала, но не выдержал и сказал:
– Ее ноги, словно тряпичные, были сложены на животе.
Снова пауза.
– Словно тряпичные или если бы ей кто-нибудь переломал все кости.
* * *
Тимофей набрался смелости и подошел к обнаженной Вике ближе, почти вплотную. Она будто этого и ждала, обвила его руками и прижалась к нему всем телом. Тимофей почувствовал тепло, нежная кожа возбуждала каждую клетку его организма. Лидка, конечно, лучше, но Вика сейчас здесь, и, судя по тому, что ее рука держала его член, она не против развлечься.
Запах появился, когда он сел на скамейку. Вонь была такая, будто кто-то сдох и разлагается прямо у него под носом. Запах был отвратительный, но он появился слишком поздно. Тимофея и его «тимошку» уже было не остановить. Вика тоже это поняла. Она села на него и, мало заботясь о целостности его тела, задвигала бедрами, с каждой секундой наращивая темп. Тимофей вскрикнул. Ему было больно. Парень попытался отстранить ее, но безрезультатно. Вика стонала, кричала, визжала, тряслась, но, самое главное, она его не отпускала. Тимофей чувствовал себя в объятиях питона. Правда, представить себе питона, насилующего свою добычу, он так и не смог. Зато он вспомнил то ли шутку, то ли часть анекдота. Если вас насилуют, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие. Дурацкая шутка. И шутник, придумавший ее, дурак. Расслабиться ни черта не выходило, получить удовольствие – тем более.
Запах либо пропал, либо Тимофей его уже не замечал. Да и боль, разливающаяся расплавленным свинцом по телу, отвлекала от окружающего мира. Он даже не чувствовал духов Вики. Парень попытался отвлечься от секса, чтобы «тимошка» прекратил одну из своих функций. Но он, как никогда, был готов к бою, который его хозяин, кажется, проигрывал. Тимофей не мог сопротивляться. Не мог и, если честно, не имел желания. Его все устраивало. Как и всю его короткую жизнь. Он всегда плыл по течению и только в своих мечтах предпочитал руководить, быть, что называется, сверху. Сейчас его же мечты как-то изощренно были перевернуты с ног на голову. Вроде и секс был, да и девчонка то, что надо, но он не был «сверху». Он буквально был размазан по скамейке.
