– Ну хоть приемную надо уютней сделать, – увещевала ее Эрика. – Люди должны
видеть, что питомник процветает. А то заходят, оглядывают приемную и думают: «Куда мы
приехали? У хозяйки денег нет на нормальную обстановку».
– Главное в питомнике – здоровье животных, – парировала Маргарита Валерьевна, – их
правильное содержание.
– С этим полный порядок, – вздыхала компаньонка, – кошки живут королевами. Но ведь в
их личные царские покои мы никого не пускаем.
– И правильно. Нам не нужна инфекция, которую непременно занесут посетители, –
хмурилась Рита.
Эрика Рудольфовна разводила руками и замолкала.
Такие беседы случались раз в полтора-два месяца и всегда проходили по одному сценарию.
Но в день исчезновения Друзь разговор потек иначе.
Глава 26
За сутки до своего исчезновения Маргарита Валерьевна поехала на телевидение для
участия в программе о животных. Домой она вернулась очень довольная, похвасталась
статуэткой, которую подарили ей устроители шоу, и водрузила ее на тумбочку у своей
кровати.
Кнаббе кошка из неглазурованной глины показалась дешевкой. «Богатый телеканал мог бы
разориться на награду подороже», – подумала она. Но, естественно, не стала высказывать
вслух свое мнение – не хотелось огорчать Риту. Была и еще одна причина не обсуждать
жадность телевизионщиков – ветеринар приготовила подруге сюрприз.
– Смотри, что я купила! – радостно воскликнула Эрика Рудольфовна, распахивая дверь в
помещение для посетителей.
При виде появившейся там мягкой мебели лицо Маргариты вытянулось.
– За свой счет, – быстро добавила Кнаббе, – приобрела в недорогом магазине. Нравится?
– Ну… если ты так решила, то можно… – протянула Друзь. – В принципе ничего, уютнее
стало. Но зачем так тратиться?
Подруги выпили чаю и разошлись.
Утром Эрика, как всегда, пришла в девять утра на работу, повесила плащ, прошла в
приемную, полюбовалась на новую обстановку, мысленно похвалила себя и услышала
гневный вопль Маргариты:
– Кто разрешил привозить в мой питомник идиотские кресла и вульгарный диван с рынка?
Кнаббе опешила:
– Вроде вчера мебель тебе понравилась… И она приобретена на мои собственные деньги!
Маргарита принялась орать, Эрика Рудольфовна обомлела. Она не предполагала, что
интеллигентная Рита, читающая на ночь стихи и обожающая ходить на концерты в
консерваторию, знает подобные слова. А сейчас изо рта подруги неслись площадные
ругательства.
У Эрики от изумления даже голова стала кружиться. Хотя, может, дело было не в воплях
Маргариты, а в запахе ее новых духов, которыми Друзь прямо-таки облилась спозаранку.
Раньше заводчица московских бобтейлов никогда не пользовалась едкими ароматами, потому что кошки их не любят, но сейчас в комнате воняло геранью так, словно тут была
оранжерея. Кнаббе стояла молча, не зная, как реагировать. Потом попыталась ответить:
– Рита, не спорю, основной капитал и организационные хлопоты были твоими, но я тоже
влила свои финансы в предприятие и бесплатно работаю ветеринаром. Мы равноправные
партнеры по бизнесу. Что происходит? Почему ты кричишь «мой питомник»? И отчего
покупка мебели так тебя взбудоражила?
Услышав эти слова, Друзь совсем озверела. Эрика тоже вскипела, наорала в ответ на
Маргариту Валерьевну, наговорила ей гадостей, еле-еле удержалась, чтобы не отвесить
компаньонке пощечину, и убежала домой. Кнаббе так обиделась, не передать словами. А еще
у нее возникло желание никогда не видеть подругу. Тогда она позвонила своей знакомой, управляющей в подмосковном санатории, и спросила, не найдется ли там свободной
комнатки по приемлемой цене.
– Можешь приехать прямо сейчас, – обрадовала ее приятельница.
Эрика Рудольфовна живо упаковала сумку и укатила из дому. Настроение у нее упало ниже
плинтуса, ей требовалось время, чтобы решить, как жить дальше.
Впереди были две недели на отдых и обдумывание ситуации. Чтобы не иметь соблазна
позвонить Маргарите и, не дай бог, получить от нее эсэмэску или увидеть на дисплее
сообщение «Звонок Друзь», еще по дороге в санаторий она заехала в салон сотовой связи, купила новый номер, вставила в трубку только что приобретенную симку, а старую на глазах
у продавца швырнула в мусорную корзину. Кнаббе хотела сжечь все мосты, в сердцах решив
более не общаться с компаньонкой.
Первые три дня после прибытия в санаторий Эрика провалялась в кровати. У нее тряслись
ноги, к горлу подступала тошнота и зверски болела голова. Потом здоровье
нормализировалось, Эрика Рудольфовна успокоилась и пришла к выводу, что между
близкими людьми случаются порой конфликты, надо только не раздувать скандал, а гасить
его. Домой Кнаббе уезжала с твердым намерением спокойно поговорить с Маргаритой и
помириться. Собиралась войти к ней и с порога заявить:
«Мы не разговаривали четырнадцать дней, отдохнули друг от друга, теперь можем
спокойно обсудить произошедшее. Я поступила опрометчиво, самостоятельно купив мебель, но и тебе не следовало так реагировать на мой поступок. Давай забудем дурацкий скандал и
будем жить по-прежнему. Ей-богу, не понимаю, почему я так вспылила. Извини, что
наорала, мне это несвойственно».
Выйдя из машины около своего коттеджа, Кнаббе сразу отправилась в соседний дом, но он
оказался заперт. Кнаббе пошла в питомник, увидела там только уборщицу Лену, которая
кинулась к ней со словами:
– Слава богу, хоть вы вернулись! Куда все подевались? Прямо не знаю, что делать! Корма
