Машка не жрет, хоть какой свари, котлеты ей не по вкусу, требует салаты без заправки. А
намедни, когда я ее отругала за нетронутый ужин, заявила: «Не хочу, как ты, в свинью
превратиться. Не приставай! Лучше сдохну, чем макароны с мясом на ночь съем». Вот как
дети теперь с родителями разговаривают! Я хрюшка! А кто виноват, что матери за всеми
доедать приходится?
– Так чего ты от меня хочешь? – остановила я Тамару.
Глава 25
– Муж сказал, у тебя две диеты, – забубнила соседка. – Поделись одной, а?
Я, успев уже открыть коробки с контейнерами и достать смесь Чунь, хихикнула:
– Тома, если ты решишь худеть, тебе придется забыть про доедалки.
– Даже не притронусь к другой еде! – страстно пообещала соседка.
– И нужно делать особую гимнастику, – продолжала я. – Сразу предупреждаю: упражнения
очень трудные. У меня пока не получаются.
– Я все сделаю! – заверила Тамара. – Выбора нет, Семен объявил: или теряешь вес, или я на
развод подаю. Помоги, Танюшечка, в ноги кланяюсь! А что ты делаешь сейчас?
– Намереваюсь слопать смесь Чунь, – объяснила я, – она не имеет никакого вкуса, словно
бумагу жуешь, зато после ее употребления аппетит начисто отшибает.
– Дай попробовать! – ажитировалась Тома. – Ну пожалуйста, родненькая, любименькая!
Хочешь, каждое утро и вечер буду гулять с твоей собакой в знак благодарности?
– У меня нет собаки, – удивилась я.
– Точно! Перепутала тебя с Ямщиковыми. Ну ничего, если купишь пса, рассчитывай на
меня, я никогда от своих обещаний не отказываюсь, – заверила Тома. – Так как эту Чунь
жрут?
– Очень просто, зубами, – улыбнулась я и протянула ей серый комок. – Угощайся.
Минут пять мы с Тамарой сосредоточенно двигали челюстями, потом одновременно
начали икать.
– Не похоже на бумагу, – сделала вывод Тамара. – Та по вкусу совсем другая.
– Ты ела бумагу? – изумилась я.
– Газету, – покраснела соседка.
Я не нашлась, что сказать, а жена Семена решила прояснить ситуацию:
– В прошлом году я обратилась к бабке Лукерье, которая гарантировала мне избавление от
лишнего веса методом древних славян. Все очень просто. За час до еды надо взять газету, шесть страниц. Глянцевое издание не подойдет. Листы нужно порвать, накапать на них
заговоренную Лукерьей воду, потом хорошенько руками помять и в рот отправить.
– Просто слопать? – пытаясь не расхохотаться, уточнила я.
– Без соли, сахара, перца, подсолнечного масла или кетчупа, – перечислила Тамара. –
Потом подождать шестьдесят три минуты сорок одну секунду – и можно приступать к
обычной еде. Я два месяца газетами давилась. Уж поверь, теперь «Комсомольскую правду»
от «Желтухи» по вкусу отличаю. Первая намного приятнее, да и по содержанию интереснее.
– И вес снизился? – поинтересовалась я.
– Ваще ни на граммульку не упал, – грустно призналась соседка. – А винить некого, сама
виновата. Поехала к бабке с жалобой: мол, ее вода дорогая, десять тысяч пол-литра, начала
на старуху наезжать, а та тихонько спросила: «Точно сорок одну секунду ждала? На сорок
второй ела? Может, сорок третью захватила? Если ты условия не соблюла, какие ко мне
претензии? Второй раз курс проводить нельзя, твой организм уже к газете привык, она не
подействует. Знаешь, почему древние славяне такие стройные были? Бумагу с точностью до
доли секунды в рот запихивали!»
Я молча смотрела на Тому. Сказать ей, что первое периодическое издание появилось в
России в царствование Петра Первого, второго января тысяча семьсот третьего года? Вот
про историю создания часов ничего не знаю, но что-то подсказывает: в Древней Руси не
было приборов с секундными стрелками. Ай да бабка! Заработать тысячи на воде из колодца
и старых газетах додумается не каждый мошенник. И кстати, на газеты старушке тратиться
не приходилось, их покупала, так сказать, худеющая сторона.
Соседка вытянула вперед руку и начала загибать пальцы:
– Еще я глотала активированный уголь, пятнадцать таблеток на кило веса.
Я вздрогнула.
– Уточни, какое количество ты за один раз принимала?
Тамара сгорбилась.
– Умножь сто на пятнадцать и получишь ответ. А теперь общее количество умножай на
шесть.
– Извини, на шесть-то зачем? – не сообразила я.
– По числу приемов пищи. Доктор-углевод, ну тот, под присмотром которого я углевую
диету проходила, велел кушать через каждые два часа. Очень трудный курс. Сначала жрешь
сто пятьдесят черных таблеток, а они противные… – Тому передернуло, – затем завтрак.
Только переведешь дух, а уже пора предобеденный уголь в рот засовывать. Я выдержала
пять дней и перешла на соду.
– Куда ты перешла? – встрепенулась я.
– На пищевую соду! – заявила соседка. – С ее помощью поддерживает стройность весь
Голливуд. Простая, совсем недорогая, доступная диета. Покупаешь пятнадцать кило натрия
гидрокарбоната и без спешки съедаешь их за пять дней. Никаких ограничений в питании нет, главное условие – каждый кусок, который отправляешь в рот, обвалять в соде. Сначала
непривычно, но через сутки привыкаешь. Повторять курсы можно два раза в год. Все
стройными делаются, а мне не повезло, мой жировой слой оказался содовоустойчивым.
Врач-содовод анализ сделал и расстроился: «Дорогая Тамара, вы уникум. Один человек на
пятьсот тысяч населения – ваша печень соду в жир превращает».
Тамара с вожделением посмотрела на контейнеры.
– Чего только я не перепробовала! Давилась пюре из сырого лука, его надо в еду
