Однако он ничего не смыслил в ядах, а поскольку лакей
оказался не в состоянии отыскать что-либо, кроме Справочника Раффа и последнего
номера «Бейлиз мэгэзин», он сам внимательно осмотрел полки и нашел изящно
переплетенную «Фармакопею» и издание «Токсикологии» Эрскина под редакцией сэра
Мэтью Рида – президента Королевской медицинской коллегии и одного из старейших
членов «Букингема», избранного в свое время по ошибке вместо кого-то другого
(это contretemps
[4]
так разозлило руководящий комитет клуба, что, когда
появился настоящий кандидат, его дружно забаллотировали). Лорд Артур пришел в
немалое замешательство от научных терминов, которыми пестрели обе книги, и
начал было всерьез сожалеть, что в Оксфорде пренебрегал латынью, как вдруг во
втором томе Эрскина ему попалось весьма интересное и подробное описание свойств
аконитина, изложенное на вполне понятном английском. Этот яд подходил ему во
всех отношениях. В книге говорилось, что он обладает быстрым – почти мгновенным
– эффектом, не причиняет боли и не слишком неприятен на вкус, в особенности
если принимать его в виде пилюли со сладкой оболочкой, как рекомендует сэр
Мэтью. Лорд Артур записал на манжете, какова смертельная доза, поставил книги
на полку и не спеша отправился по Сент-Джеймс-стрит к «Песл и Хамби» – одной из
старейших лондонских аптек. Мистер Песл, который всегда лично обслуживал высший
свет, весьма удивился заказу и почтительно пролепетал что-то насчет рецепта
врача. Однако когда лорд Артур объяснил, что яд предназначается для большого
норвежского дога, который проявляет симптомы бешенства и уже дважды укусил
кучера в ногу, мистер Песл этим полностью удовлетворился, поздравил лорда
Артура с блестящим знанием токсикологии и распорядился, чтобы заказ был
исполнен немедленно.
Лорд Артур положил пилюлю в элегантную серебряную
бонбоньерку, которую разглядел в одной из витрин на Бонд-стрит, выбросил
некрасивую аптечную коробку и поехал к леди Клементине.
– Ну-с, monsieur le mauvais sujet
[5], – воскликнула
старушка, входя в гостиную, – что же вы меня так долго не навещали?
– Леди Клем, милая, у меня теперь ни на что нет времени, –
улыбаясь, отвечал лорд Артур.
– Это значит, что ты целый день разгуливаешь с мисс Сибил
Мертон, покупаешь туалеты и болтаешь о пустяках? Сколько суеты из-за женитьбы!
В мое время нам и в голову бы не пришло обниматься и миловаться на людях. Да и
наедине тоже.
– Уверяю вас, леди Клем, я уже целые сутки не видел Сибил.
Насколько мне известно, ею завладели модистки.
– Ну да, оттого ты и решил проведать безобразную старуху.
Вот бы где вам, мужчинам, призадуматься. On a fait des folies pour moi
[6], a
что осталось? Ноги еле ходят, зубов своих нет, характер скверный. Хорошо еще,
леди Дженсен, добрая душа, присылает мне французские романы – один другого
пошлее, – а то уже и не знаю, как дотянуть до вечера. От врачей никакого проку
– эти только и умеют, что деньги считать. Даже от изжоги меня никак не избавят.
– Я принес вам средство от изжоги, леди Клем, – серьезным
тоном произнес лорд Артур. – Чудесное лекарство, его изобрел один американец.
– Я не больно-то люблю американские штучки. Даже совсем не
люблю. Попалась мне тут пара американских романов – так это, знаешь ли, полная
бессмыслица.
– Но это же совсем другое, леди Клем! Уверяю вас, средство
действует безотказно. Обещайте, что попробуете. – И, достав из кармана
бонбоньерку, лорд Артур протянул ее старушке.
– Гм, коробочка прелестная. Это в самом деле подарок, Артур?
Очень мило. А вот и чудесное лекарство? Похоже на драже. Я приму его сейчас же.
– Что вы, леди Клем! – вскричал лорд Артур, схватив ее за
руку. – Ни в коем случае! Это гомеопатическое средство, и, если принять его
просто так, без изжоги, может быть очень плохо. Вот начнется изжога, тогда и
примете. Я вам обещаю, что эффект будет поразительный.
– Я бы его сейчас приняла, – проговорила леди Клементина,
разглядывая прозрачную пилюлю на свет и любуясь пузырьком жидкого аконитина. –
Наверняка будет очень вкусно. Видишь ли, я ненавижу врачей, но обожаю
лекарства. Однако подожду, пока начнется изжога.
– И когда лее это будет? – нетерпеливо спросил лорд Артур. –
Скоро?
– Надеюсь, не раньше чем через неделю. Я только вчера утром
мучилась. Впрочем, кто его знает.
– Но до конца месяца непременно случится, верно, леди Клем?
– Увы. Но какой ты сегодня предупредительный, Артур! Сибил
хорошо на тебя влияет. А теперь ступай. Сегодня я обедаю с прескучными людьми –
из тех, кто выше сплетен, так что если я сейчас не высплюсь, то усну посреди
обеда. До свиданья, Артур, поцелуй от меня Сибил, и спасибо тебе за
американское лекарство.
– Но вы не забудете его принять, а, леди Клем? – спросил
лорд Артур, вставая.
– Конечно, не забуду, вот дурачок! Ты добрый мальчик, и я
тебе очень признательна. Если понадобится еще, я тебе напишу.
Лорд Артур выбежал из дома в прекрасном настроении и с
чувством колоссального облегчения.
В тот же вечер он переговорил с Сибил Мертон. Он сказал ей,
что внезапно оказался в чрезвычайно затруднительном положении, но отступить
перед трудностями ему не позволяют честь и чувство долга. Свадьбу придется на
время отложить, ибо, пока он не разделался с ужасными обстоятельствами, он не
свободен. Он умолял Сибил довериться ему и не сомневаться в будущем. Все будет
хорошо, но сейчас необходимо терпение.
Разговор состоялся в зимнем саду в доме мистера Мертона на
Парк-лейн, где лорд Артур обедал по обыкновению. В тот вечер Сибил выглядела
как никогда счастливой, и лорд Артур чуть было не уступил соблазну малодушия:
так просто было бы написать леди Клементине, забрать пилюлю и преспокойно
жениться, как будто мистера Поджерса вообще не существует. Но благородство
лорда Артура взяло верх, и даже когда Сибил, рыдая, бросилась к нему в объятия,
он не дрогнул. Красота, столь взволновавшая его, задела и его совесть. Разве
вправе он загубить прелестную, юную жизнь ради нескольких месяцев наслаждения?
Они с Сибил проговорили до полуночи, утешая друг друга, а
рано утром лорд Артур отбыл в Венецию, написав мистеру Мертону твердое,
мужественное письмо о том, что свадьбу необходимо отложить.
