Внезапно мистер Поджерс отпустил правую руку лорда Артура и
схватил левую, склонившись над ней так низко, что золотая оправа его очков
почти коснулась ладони. Мгновение его побелевшее лицо выражало неподдельный
ужас, но он быстро совладал с собой и, повернувшись к леди Уиндермир, произнес
с деланной улыбкой:
– Передо мной рука очаровательного молодого человека.
– Это ясно, – ответила леди Уиндермир. – Но будет ли он
очаровательным мужем? Вот что я хочу знать.
– Как все очаровательные молодые люди, – сказал мистер
Поджерс.
– По-моему, муж не должен быть слишком обворожительным, – в
задумчивости проговорила леди Джедберг. – Это опасно.
– Дитя мое, – воскликнула леди Уиндермир, – муж никогда не
бывает слишком обворожителен!
Но я требую подробностей. Только подробности интересны. Что
ждет лорда Артура?
– Гм, в течение ближайших месяцев лорд Артур отправится в
путешествие…
– Ну разумеется, в свадебное!
– И потеряет одного из родственников.
– Надеюсь, не сестру? – жалобно спросила леди Джедберг.
– Нет, безусловно не сестру, – мистер Поджерс жестом
успокоил ее. – Кого-то из дальней родни.
– Что ж, я безумно разочарована, – заявила леди Уиндермир. –
Мне абсолютно нечего рассказать Сибил. Дальняя родня теперь никого не волнует –
она давно уже вышла из моды. Впрочем, пусть Сибил купит черного шелку – он
хорошо смотрится в церкви. А теперь ужинать. Там, конечно, давно все съели, но
нам, быть может, подадут горячий суп. Когда-то Франсуа готовил отменный суп, но
теперь он так увлекся политикой, что я не знаю, чего и ждать. Скорее бы
угомонился этот генерал Буланже. Герцогиня, вы не устали?
– Вовсе нет, Глэдис, свет мой, – отозвалась герцогиня,
ковыляя к двери. – Я получила огромное удовольствие, и этот твой ортодонт, то
бишь хиромант, весьма интересен. Флора, где мой черепаховый веер? Ах, спасибо,
сэр Томас. А моя кружевная накидка, Флора? Благодарю вас, сэр Томас, вы очень
любезны. – И сия достойная дама спустилась, наконец, по лестнице, уронив свой
флакон с духами не более двух раз.
В продолжение всего этого времени лорд Артур Сэвил стоял у
камина, объятый нестерпимым страхом, язвящей душу тревогой перед безжалостным
роком. Он грустно улыбнулся сестре, когда та пропорхнула мимо в прелестной розовой
парче и жемчугах, легко опершись на руку лорда Плимдейла, и словно во сне
слышал, как леди Уиндермир пригласила его следовать за собой. Он думал о Сибил
Мертон – и при мысли, что их могут разлучить, его глаза затуманились от слез.
Глядя на него, можно было подумать, что Немезида, похитив
щит Афины, показала ему голову Медузы Горгоны. Он словно окаменел, а
меланхолическая бледность сделала его лицо похожим на мрамор. Сын знатных и
богатых родителей, до сих пор он знал лишь жизнь, полную чудесной роскоши и
тонкого изящества, жизнь по-мальчишески беспечную, начисто лишенную презренных
забот; теперь – впервые – он прикоснулся к ужасной тайне бытия, ощутил
трагическую неотвратимость судьбы.
Чудовищно, невероятно! Неужели на его руке начертано тайное
послание, которое расшифровал этот человек, – предвестие злодейского греха,
кровавый знак преступления? Неужели нет спасения? Или мы в самом деле всего
лишь шахматные фигуры, которые незримая сила передвигает по своей воле, –
пустые сосуды, подвластные рукам гончара, готовые для славы и для позора? Разум
восставал против этой мысли, но лорд Артур чувствовал близость ужасной
трагедии, словно вдруг на него взвалили непосильную ношу. Хорошо актерам! Они
выбирают, что играть, – трагедию или комедию, сами решают, страдать им или
веселиться, лить слезы или хохотать. Но в жизни все не так. В большинстве своем
мужчины и женщины вынуждены играть роли, для которых они совсем не подходят.
Наши Гильденстерны играют Гамлета, а наши Гамлеты паясничают, как принц Хэл.
Весь мир – сцена, но спектакль выходит скверный, ибо роли распределены из рук
вон плохо.
Внезапно в гостиную вошел мистер Поджерс. Увидев лорда
Артура, он вздрогнул, и его крупное, одутловатое лицо стало зеленовато-желтым.
Их глаза встретились, и с минуту оба молчали.
– Герцогиня забыла здесь перчатку, лорд Артур, и меня за ней
послали, – проговорил наконец мистер Поджерс. – Вот она, на диване. Честь имею.
– Мистер Поджерс, я настаиваю, чтобы вы мне прямо ответили
на один вопрос.
– В другой раз, лорд Артур. Герцогиня очень волнуется. Ну, я
пойду.
– Нет, не пойдете. Герцогиня подождет.
– Нехорошо заставлять даму ждать, лорд Артур, – пролепетал
мистер Поджерс со своей тошнотворной улыбочкой. – Прекрасному полу свойственно
нетерпение.
Красивые губы лорда Артура слегка изогнулись, придав лицу
дерзкое, презрительное выражение. Какое ему было дело в эту минуту до бедной
герцогини! Он пересек гостиную и, остановившись перед мистером Поджерсом,
протянул руку.
– Скажите, что вы там прочли. Скажите правду. Я должен
знать. Я не ребенок.
Глазки мистера Поджерса заморгали за стеклами очков; он
неловко переминался с ноги на ногу, теребя блестящую цепочку от часов.
– А почему вы, собственно, решили, лорд Артур, что я прочел
по вашей руке больше, чем сказал?
– Я в этом уверен и желаю все знать. Я заплачу. Я дам вам
чек на сто фунтов.
Зеленые глазки сверкнули и вновь погасли.
– Сто гиней? – еле слышно произнес мистер Поджерс после
долгого молчания.
– Да, разумеется. Я пришлю вам чек завтра. Какой у вас клуб?
– Я не состою в клубе. Временно не состою. Мой адрес… но
позвольте, я дам вам свою карточку. – С этими словами мистер Поджерс извлек из
кармана карточку с золотым обрезом и, низко поклонившись, протянул ее лорду
Артуру:
М-Р СЕПТИМУС Р. ПОДЖЕРС
Профессиональный хиромант
Уэст-Мун-стрит , 103а
– Я принимаю с десяти до четырех, – машинально добавил
мистер Поджерс. – Семьям представляю скидку.
– Быстрее! – вскричал лорд Артур. Он по-прежнему стоял с
протянутой рукой и был чрезвычайно бледен.
Мистер Поджерс опасливо оглянулся и задернул тяжелую
портьеру.
– Мне нужно время, лорд Артур. Присядьте.
– Быстрее, сэр! – снова вскричал лорд Артур и рассерженно
топнул ногой по полированному паркету.
Мистер Поджерс улыбнулся, извлек из нагрудного кармана
увеличительное стекло и тщательно протер его носовым платком.
