– Провидение к этому непричастно, – ответил Холмс. – Когда
мы с моим добрым сержантом приехали на конечную остановку, было слишком поздно,
чтобы возвращаться в Лондон, и мы вынуждены были ждать до утра. Ночью я снова
размышлял над гластонберийским фрагментом, так что, приехав в Лондон, я должен
был предпринять кое-какие шаги, после чего отправился на Бейкер-стрит, где
прочел ваши телеграммы.
Он налил себе чашку кофе и вытащил из кармана листок бумаги.
– Я телеграфировал вам в Росс, но вместо ответа получил вот
это сообщение от Порлока: «Д. послал людей в Херефордшир». Я не мог
недооценивать сообразительности Дрю и был уверен, что он с легкостью выследит
вас, поэтому боялся, что вы попадете в сложный переплет. Я понял, что вы не
сидели сложа руки и отправились в Уормлоу, куда я и поспешил.
– Ну а ваша маскировка и этот экипаж, оказавшийся вовремя
там, где нужно? – спросил я. – Каким образом вы узнали, что мы попали в
ловушку?
– Когда я расспрашивал о вас в гостинице, туда явился некий
Тэки Боутмен. Он мне и рассказал обо всем.
– Тэки Боутмен? – воскликнул я. – Это кто такой?
– Вы наняли мистера Тэки Боутмена показать вам родник. После
того как он выполнил это несложное поручение, бандиты оглушили его. А так как
он до этого здорово накачался сидром, ушиб оказался не столь опасным. Он
рассказал мне о засаде и с выгодой для себя одолжил мне свой примечательный
костюм. Оказавшись на месте, я понял, что вы укрываетесь в рощице. Было
нетрудно догадаться, что единственная для вас возможность спастись – это с
наступлением темноты ползти по канаве. Я только позаимствовал с соседнего поля
стадо овец, чтобы помочь вам.
Он закончил рассказ с видом фокусника, объясняющего главный
секрет своих манипуляций. Мы с Харденом опять захохотали.
– Такое впечатление, что я с каждым днем все больше
становлюсь вашим должником, – заметил Харден.
– Не думайте об этом, полковник, – ответил Холмс. – Ватсон
может вам подтвердить, что я, как правило, стараюсь избегать дел, которыми
занимаются обычные частные сыщики и ищу такие, которым присуща некоторая
неординарность. Вы предоставили мне такую возможность, и это я ваш должник.
Рассказ Холмса на время заставил меня забыть о наших
неудачах, но теперь мои мысли вернулись к Уормлоу, и я сказал:
– Холмс, вы, очевидно, следовали той же логике поисков, но,
должен признаться, мы с полковником убедились в том, что взяли ложный след.
Возвышенность, что недалеко отсюда, вполне может быть могилой сына Артура. Мы
действительно нашли родник, но никаких колец и никакой другой могилы мы не
заметили.
Полковник утвердительно кивнул, но, к моему удивлению, Холмс
лишь слегка улыбнулся.
– Я как будто упоминал о том, – сказал он, – что еще немного
поразмыслил над гластонберийским орнаментом и понял, к великому сожалению, что
сделал очень распространенную ошибку.
– Как это? – удивился Харден.
– Я всегда понимал, что правильный ответ самый простой, но
вот это как раз и оказалось ловушкой. Слишком доверчивое приятие очевидного
может оставить незамеченным менее очевидное, но правильное решение. Боюсь, что
именно так и получилось.
Мы безмолвно смотрели на Холмса.
– Вернувшись в Лондон, я не только убедился в своей ошибке,
но и нашел более логичное решение нашей задачи и принял соответствующие меры.
– Соответствующие меры? – удивился я.
– Да, разумеется. И среди прочего заказал нам места в
гостинице поблизости от Хаверфордвеста.
– Хаверфордвест! – воскликнул я. – Но ведь это так далеко
отсюда – в Западном Уэльсе!
– Мне тоже так кажется, – ответил он невозмутимо, – но
именно туда мы и должны отправиться, заехав в Росс за вашим багажом.
Глава 22
Ошибка Шерлока Холмса
Мы прибыли в Хаверфордвест ближе к вечеру. Там нас ожидала
деревенская повозка, на которой мы поехали по проселочной дороге к северу от
города к так называемым Пресцелийским горам.
Это не настоящие горы, а цепь холмов, которые протянулись
почти точно с востока на запад в графстве Пемброкшир, а их западная часть
находится вблизи побережья. Недостаток высоты вполне компенсируется
выразительностыо ландшафта. Он меняется при каждом повороте деревенской дороги
и изменении погоды.
Хотя была уже почти середина лета, с гор дул прохладный
ветер и рваные облака быстро неслись по вечернему небу. Мы тряслись по веселой
долине между холмами, поросшими кустарником с желтыми цветами, ярко пылавшими в
лучах вечернего солнца, а когда набегало облако, все вокруг темнело и
погружалось в серо-зеленый сумрак. Холмы близко подступали к петлявшей дороге,
и причудливые огромные валуны на склонах словно преграждали нам путь. Камни,
явно поставленные рукой человека и служащие защитой от ветра, больше
свидетельствовали о присутствии людей, чем немногочисленные дома и фермы,
разбросанные на большом расстоянии.
Холмс сидел, сложив руки на набалдашнике простой деревянной
трости и неотрывно глядел на пробегающий мимо пейзаж. Полковник Харден все
время оглядывался по сторонам.
– Клянусь Небом, мистер Холмс! – воскликнул он. – Знай я
заранее, каковы эти холмы с их каменьями, я бы не потратил столько времени зря
в Лондоне и Стоунхедже. Ведь это настоящий первобытный ландшафт.
– Не надо бранить себя за то, что вы повторили ошибку наших
историков, – сказал Холмс. – Они тоже всецело преданы Стоунхеджу и Эвбери и не
отдают должного этим местам, хотя обилие древних захоронений и каменные круги
свидетельствуют об обратном.
– Но теперь здесь почти никто не живет, – возразил я. – Я не
припомню ни одной ссылки в исторических трудах на эти места.
– За исключением политических трактатов, – ответил Холмс. –
А что касается исторических трудов, то в литературе нет ничего другого, что
было бы так уязвимо с точки зрения достоверности. Ваши собственные описания
моих приключений – просто образцы точности по сравнению со школьным учебником
истории.
– Вижу, вы не очень-то цените усилия историков, – пошутил я.
– Я их вообще ни во что не ставлю, – ответил Холмс,
игнорируя мое желание пошутить. – Они редко дают достоверный материал и рвут
друг друга на части, словно стервятники, строя свои в высшей степени
претенциозные, предположения о том, что они считают фактами.
