Мне не по душе было противоречить Холмсу в этом случае, но
дело, как он сам заметил, было во многом интересным, а в скором времени его,
как и меня, уже не смогут обеспокоить какие-либо разоблачения. Поэтому,
выполняя просьбу Джона Винсента Хардена, я излагаю события, происшедшие во
время Гластонберийского дела, чтобы их можно было обнародовать, когда мы с
Холмсом будем уже недосягаемы для властей и критики. Если Харден не доживет до
публикации этих записок – так тому и быть, но я верю, что его потомкам однажды
представится возможность узнать об уникальном эпизоде из их фамильной истории,
а более широкому кругу лиц еще раз убедиться в своеобразном мастерстве Шерлока
Холмса.
Глава 2
Досадное происшествие
Я где-то писал, что годы возвращения моего друга после трех
лет отсутствия были самыми насыщенными в его деятельности, и дело Хардена
приходится на этот период. Весной 1895 года миссис Хадсон и ее сестра миссис
Тернер были вызваны на север ухаживать за смертельно больным родственником. Поэтому
на какое-то время нам пришлось переселиться в гостиницу.
Холмс всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда не
был занят очередным делом, и вскоре начал проявлять так хорошо знакомые мне
признаки раздражения. Со времени приезда из-за границы Холмс ни разу не
прибегал к наркотикам, но я боялся, что дальнейшая бездеятельность может снова
привести его к употреблению кокаина. Я попытался так или иначе, как уже бывало
прежде, его развлечь. Будучи человеком, не склонным к развлечениям, он получал
истинное наслаждение лишь в том случае, когда его мозг бился над разрешением
какой-нибудь сложной проблемы, а жизнь в удобной столичной гостинице этому не
способствовала.
Однажды вечером, когда мы вернулись с концерта, нас
приветствовал в вестибюле высокий светловолосый юноша лет пятнадцати. Я узнал в
нем постояльца гостиницы, поскольку видел его в столовой с родителями и,
видимо, с двумя младшими сестрами. Он обратился к нам, мелодично растягивая
слова, как житель Юга Соединенных Штатов.
– Простите меня, пожалуйста, – спросил он, – на самом ли
деле я имею удовольствие видеть мистера Шерлока Холмса и доктора Ватсона?
– Имеете, – отвечал Холмс. – Позвольте и нам узнать, с кем
имеем честь?
– Я Джон Винсент Харден Младший, – отвечал юноша. – Здесь я
с отцом и матерью. Я видел вас, джентльмены, и служащий подтвердил мне, кто вы.
Мне только хотелось бы сказать, как я восхищен вашими расследованиями, мистер
Холмс. Я читал об этом все написанное доктором Ватсоном.
Восторженность юноши вызвала у Холмса улыбку.
– Приятно познакомиться с вами, мистер Харден. Если доктор
Ватсон или я сможем быть полезны вам или вашим родственникам, пока вы
находитесь в Англии, вы знаете, где нас найти.
По лицу юноши, казалось, пробежала тень. Немного помолчав,
он сказал:
– Да, есть кое-что… а впрочем, нет никаких причин отнимать у
вас драгоценное время, мистер Холмс, но тем не менее я вам очень благодарен.
Простите мою навязчивость. – Юноша вспыхнул, резко повернулся и ушел.
Задумчиво посмотрев ему вслед, Холмс обратился к стоявшему
за стойкой клерку:
– Что вы можете мне сказать об этом молодом человеке? – И
показал на уходившего юношу.
– Об этом? – спросил клерк. – Он сын полковника Хардена,
американского табачного миллионера. Вся семья тут уже неделю. Вы, сэр,
наверное, уже видели их в столовой – они всегда занимают стол у окна с
полукруглым верхом. Полковник Харден – высокий брюнет вроде вас, а жена его –
красивая светловолосая дама. Кроме сына, у них еще две хорошенькие дочки.
– А не знаете ли вы, что привело полковника и его семью в
Лондон? – спросил Холмс.
– Сейчас в Лондон приезжают ради своего удовольствия много
богатых американцев, – отвечал клерк, сам немного удивленный этим
обстоятельством. – Но полковник Харден занимается здесь фотосъемкой наших
архитектурных памятников. Об этом написано во вчерашней газете. – Он пошарил
под конторкой, достал газету и протянул ее Холмсу. Тот быстро прочитал заметку
и передал ее мне.
«Стереоскопия в лондонском Тауэре На этой неделе любители
достопримечательностей нашей столицы могли неожиданно наткнуться на
американского джентльмена с фотокамерой. Несколько дней этого джентльмена
видели в лондонском Тауэре, соборе Святого Павла и других местах, где он
фотографировал самые неожиданные детали в наших прославленных исторических
сооружениях. Это не является, как некоторые могут предположить, проявлением
какой-то одержимости, которая охватывает наших американских кузенов, едва они
увидят строения, гораздо более старые, чем их конституция. Джентльмен, весьма
известный по ту сторону Атлантики, проводит в нашей стране серьезные научные
эксперименты. Нас посетил полковник Джон Винсент Харден из Вирджинии, где этот
миллионер владеет громадными плантациями табака. Не в пример другим
встречавшимся нам американским „полковникам“ он с полным правом носит свое
звание, полученное за службу в армии конфедератов в период злосчастной для них
Гражданской войны, в которой он неоднократно отличился.
Наш корреспондент связался с полковником Харденом в
Вестминстерском аббатстве, и он любезно объяснил ему свой интерес к нашим
достопримечательностям.
– Я привез с собой фотокамеру собственного изобретения. Это
совершенно новый стереоскопический аппарат, который дает иллюзию трехмерного
изображения, и кажется, будто расстояние между объектами больше, чем оно есть в
действительности.
Заметив смущение нашего корреспондента, полковник продолжил
свои пояснения и сказал, что его камера позволяет фиксировать самые мельчайшие
детали поверхности и значительно увеличивать их размеры.
С помощью своей камеры он уже сфотографировал наскальные
надписи в Нью-Мексико, где обитали индейцы племени зуни, сделанные испанскими
конкистадорами три века назад.
– Я привез свое оборудование в Англию, чтобы испробовать его
на действительно древних поверхностях. Быть может, я обнаружу неизвестные
надписи в ваших старых соборах и аббатствах. Я нажил огромное состояние,
поощряя одну из самых вредных привычек людей, но мне хочется, чтобы меня
помнили за более весомый вклад в сокровищницу человеческого знания, – сказал
ученый.
Полковник Харден, покинув Лондон, намерен продолжить свои
исследования и ознакомиться с такими доисторическими памятниками, как
Стоунхендж и Эвбери, а также посетить некоторые разрушенные аббатства».
Холмс вернул газету служащему вместе с мелкой монетой, и мы
поднялись по лестнице в свои комнаты.
Мы уже готовились отправиться спать, когда Холмс задумчиво
произнес:
