– Совершенно верно, – подтвердил Холмс. – И вряд ли я
ошибусь, если это не останки ее обитателя. – Он встряхнул обгоревшую клетку, и
комок золы упал на землю и рассыпался, и мы увидели крошечные тонкие кусочки
костей.
– Проклятые хорьки! – вскричал юноша, а его отец,
отвернувшись, выругался покрепче.
– Уверяю вас, что рядом с мистером Дрю любой хорек покажется
образцом гуманности, – заметил Холмс. Он направился к дому, мы следовали на
ним. Когда мы проходили по холлу, я осмелился задать вопрос:
– Так, значит, Дрю устроил здесь какое-то сатанинское
ритуальное действо?
– Нет, Ватсон, – ответил он и остановился около меловой
схемы. – К дьяволу это не имеет никакого отношения. Посмотрите-ка на это! – Он
стукнул тростью по начертанному мелом кругу. – Как вы думаете, что это такое?
Ну!
– Это же зодиакальный круг, который используют астрологи –
предсказатели судеб, но, может быть, и просто место для колдовства?
– Ах, Ватсон, – ответил Холмс, – вы смотрите, но не видите.
Астрологи имеют в своем распоряжении двенадцать знаков Зодиака. А здесь
тринадцать. – И опять постучал тростью по схеме. – Вот он, тринадцатый знак –
Офиокус Змееносец!
Мы с Харденом удивленно воззрились на него.
– Но что это означает, сэр? – спросил Джей.
– Это означает, – ответил Холмс, – что мы имеем дело не с
сатанизмом, а с чем-то гораздо более древним.
Мы молчали, глядя на меловое изображение. Холмс подошел к
двери и распахнул ее:
– В Винчестер, джентльмены. Нам предстоит поздний завтрак и,
может быть, небольшое выяснение обстоятельств.
Глава 8
Небольшое выяснение
В солнечный полдень мы быстро мчались обратно в Винчестер.
Холмс был доволен, пространно рассказывая нам о придорожных цветах и растениях
и объясняя геологическое строение местности юному Хардену. Мне приятно было
видеть его в таком хорошем настроении. Как всегда, под влиянием интереса к
новому делу пружина вдохновения холмсовского интеллекта сжималась все крепче и
туже, и постепенно он становился молчаливее, словно пытался найти какой-то осмысленный
порядок в обнаруженных им фактах. Но как только значение этих фактов
прояснялось, грандиозная пружина ослабевала, и он становился таким
обворожительным и остроумным собеседником, какого можно только пожелать.
После ленча, когда миссис Харден и ее дочери удалились, мы
собрались вокруг графинчика с бренди. Холмс тщательно проверил свои карманы и
выложил на стол перед собой один за другим предметы, обнаруженные им в
Уэйлс-Корте: два бумажных фантика с серебристым порошком, чайную ложку, винную
этикетку и два маленьких белых перышка.
Холмс внимательно посмотрел на Хардена.
– Полковник Харден, – сказал он, – вы очень терпеливо
ожидали моего объяснения по поводу странных событий, с которыми столкнулась
ваша семья, но если сначала у меня было только подозрение, то свидетельства,
почерпнутые в Уэйлс-Корте, дали мне возможность прийти к нескольким твердым
выводам. – И жестом указал на маленький ряд своих находок. – Позвольте мне
продемонстрировать цепь моих умозаключений.
– Жарьте из всех стволов, мистер Холмс, – поле боя за вами.
– И полковник передал ему портсигар.
– Спасибо, – ответил Холмс и выбрал сигару по вкусу. –
Наверное, мне надо начать с Дрю. У вашего сына замечательно тонкий слух, когда
дело касается акцентов и произношения. Это позволило мне убедиться, что замысел
преследования вас и вашей семьи принадлежит Дрю. Он тут главарь. – Холмс
помолчал, раскуривая сигару. – Прошло почти четыре года с тех пор, как я до
конца выяснил отношения с профессором Мориарти в Швейцарии. Ватсон описал эту
историю в своем мелодраматическом опусе «Последнее дело Холмса». Мне очень
повезло, что оно стало последним для Мориарти. К несчастью, один преступник из
его шайки, может быть, самый опасный, каким-то образом узнал, что мне удалось
спастись. Поэтому я не имел возможности вернуться в Англию, пока не
представился случай заманить в ловушку этого головореза и таким образом
обеспечить себе безопасность.
Еще до встречи с профессором Мориарти я снабдил Скотленд-Ярд
очень пухлым досье о деятельности его преступной банды и был совершенно уверен,
что, когда вернусь в Англию, большая часть его сообщников будет сидеть в
тюрьмах. Но это, к сожалению, оказалось не совсем так. Дрю и его маленькая
шайка ускользнули от правосудия, главным образом из-за нежелания свидетелей
давать против них показания.
– Не припомню, чтобы когда-либо раньше вы говорили о Дрю, –
заметил я.
– Возможно, и не говорил, – ответил Холмс. – Но я
давным-давно знал о нем. Одно время он служил сержантом в сыскном отделе
Скотленд-Ярда, его начальники отзывались о нем как о старательном и умном
офицере. Он говорил на нескольких языках и был очень сообразителен. Но со
временем его непосредственные коллеги начали подозревать, что его репутация
далеко не безупречна. Он из тех темных личностей, чье единственное удовольствие
– причинять боль и страдание другим. Дрю едва не потерпел фиаско, когда в одной
из камер в Кэннон-Роу после учиненного им допроса умер уличный мальчишка, но в
то время Дрю ухитрился выйти сухим из воды. Однако его карьера окончательно
рухнула, когда открылись его связи с бандой мошенников, орудовавших на бегах.
– Дело Бенсона! – воскликнул инспектор Стаббингтон.
– Да, точно, – ответил Холмс. – Дрю и несколько его
сообщников посадили в тюрьму. Но затем он возник уже как член преступной шайки
Мориарти. Собственное падение профессора в бездны преступности было вызвано его
непомерной алчностью, и Дрю, став его сообщником, показал, как можно
безнаказанно набивать карманы. Именно Дрю обеспечивал финансирование банды
Мориарти, что сделало их угрозой для безопасности всей страны.
– Но вы покончили с Мориарти, – напомнил я.
– Совершенно верно, Ватсон, – сказал Холмс. – Но я не
отделался от Дрю, и после гибели хозяина он может свободно осуществлять свои
планы для собственной выгоды.
Холмс достал бутылочную этикетку.
– Услышав сегодня утром фамилию Гартон, я вспомнил, что в
моем досье, приготовленном для Скотленд-Ярда, значится имя этой персоны. Это
подтвердило мои опасения, что в деле замешан Дрю и что именно Уэйлс-Корт
заслуживает нашего пристального внимания. И по этой этикетке, и по рядам
запыленных бутылок я понял, что после смерти молодого Гартона банда Дрю сделала
Уэйлс-Корт местом своих постоянных сборищ.
– Но что здесь происходит, мистер Холмс? – спросил
инспектор. – Вы считаете, что дело не имеет отношения к сатане?
