Мы все очень удивились, но я знал, что спрашивать о чем-либо
Холмса сейчас бесполезно, поэтому мы молча проехали примерно три мили.
Молчание нарушил Джей, который закричал:
– Вот дорога! Вот сюда я выбрался из кустарника!
Холмс моментально наклонился вперед, тщательно оглядывая
окрестности по обе стороны дороги. Через минуту показались ворота.
– Не въезжайте! – скомандовал Холмс кучеру. – Мы пойдем к
дому пешком.
Мы поспешно вышли и остановились у ворот.
За деревьями, беспорядочно разросшиеся ветви которых
нависали над дорогой, была видна закругленная подъездная аллея, ведущая к
портику с колоннами, доверху увитыми виргинским плющом, о котором нам
рассказывал Джей. Гравий на подъездной аллее был грязный и неухоженный. Повсюду
торчали пучки сорняков, по большей части раздавленных или вырванных колесами
проезжавших экипажей, следы которых были еще свежи.
– Это тот самый дом, – торжествуя, заявил Джей, и мы
действительно увидели оборванный плющ в том месте, где он спрыгнул.
Мы подошли к дому и поднялись по ступенькам крыльца. Краска
на красивой парадной двери поблекла, а медная ручка потускнела. Одна половина
двери была слегка приоткрыта. Холмс тростью широко распахнул ее, и мы вошли.
Это был просторный, изящно отделанный холл, с полом из темного мрамора и
полукруглыми лестницами, завершающимися площадкой. В холле совершенно не было
никакой мебели и в центре пола мелом широкими линиями была начертана схема. Мне
показалось, что какой-то прорицатель будущего начертил круг Зодиака. Там и сям
линии были закапаны свечным воском. В воздухе стоял странно знакомый запах,
сладкий и терпкий.
Шерлок Холмс остановился у мелового круга и медленно
осмотрелся вокруг. Наконец он повернулся к полицейским.
– Инспектор, – сказал он, – могу я попросить вас и вашего
сержанта обыскать верхние этажи, пока я с полковником Харденом и доктором
осмотрим нижний? Джей, ступайте с офицерами наверх и помогите им.
– Слушаюсь, сэр, – ответил инспектор Стаббингтон, но можно
узнать, вы полагаете, что мы найдем нечто особенное?
– Очень полезное правило для следователя, – ответил Холмс, –
не ожидать ничего. Тогда он не будет ни разочарован, ни предубежден против
того, что, может быть, найдет.
– Вы, несомненно, правы, сэр, – ответил инспектор, и они
отправились наверх.
Харден, Холмс и я начали осматривать первый этаж. Двери в
конце холла вели в большую и широкую залитую солнцем гостиную с французскими
окнами, выходящими на террасу. Здесь тоже были пятна свечного воска и стоял
такой же сладковатый запах. Я теперь понимал, что это был знакомый мне запах
курений, характерный для индийских храмов.
Мы не нашли ничего нового, пока не добрались до кухни. У
одной стены стоял стол, уставленный пустыми бутылками. Судя по этикеткам, вина
в них были отменного качества. Холмс выудил из-под стола чайную ложку и
карточку с названием фирмы одного из самых лучших лондонских виноторговцев и
именем молодого лорда, хорошо известного в светских кругах.
– Такое впечатление, что здесь нередко происходят такие
встречи, – заметил Холмс.
– Почему вы так говорите? – спросил я.
– Бутылки, – ответил Холмс, – самые недавние еще чистые, но
большая часть покрылась пылью. Интересно было бы исследовать слой пыли и таким
образом определить, сколько в доме состоялось подобных встреч, но это
необязательно. Дата на этикетке определенно указывает на то, что они
встречались в феврале.
– Они? – переспросил полковник.
– Мистер Дрю и его так называемые гости, – ответил Холмс. –
Итак, джентльмены, полагаю, мы видели все, что необходимо.
Мы вернулись в холл, где встретились с теми, кто побывал
наверху. Инспектор Стаббингтон отвел Холмса в сторону и отрапортовал:
– В спальнях есть явные следы того, что я назвал бы
любовными приключениями, и в одной из них я нашел вот это.
Он вынул из кармана сложенную фантиком бумажку и подал ее
моему другу, который осторожно ее развернул, и мы увидели щепотку серебристого
порошка. Поднеся его к свету, Холмс тщательно рассмотрел порошок через лупу.
– Отлично, – сказал он. – Вы помните, в какой спальне нашли
это?
– Да, сэр. В третьей спальне западного крыла.
– Пожалуйста, проводите меня туда, – сказал Холмс и пошел
вместе с инспектором наверх.
Через несколько минут они вернулись. Холмс молча улыбался.
– А теперь, – сказал он, – давайте осмотрим сад.
Мы гуськом вышли через гостиную на террасу, которую Холмс
исходил вдоль и поперек, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-то след
на каменном полу. Наконец он повел нас, спустившись по невысоким каменным
ступенькам на лужайку.
Четыре года запустения и теплая весна превратили газон в
буйно заросший луг, и по затоптанной траве было видно, что здесь побывало
немало людей. Хорошо заметная тропинка вела прямо от ступенек к кострищу в
центре лужайки. Мы шли за Холмсом, который дважды наклонялся, чтобы подобрать и
спрятать какие-то маленькие белые предметы.
Кострище окружало кольцо вытоптанной травы, мы тоже
обступили его со всех сторон, а Холмс не отрывал от него взгляда.
– Посмотрите-ка, Ватсон, – показал он, – что вы об этом
скажете?
На краю, там, где был пепел, виднелся ясный отпечаток голой
ступни.
– След! – воскликнул я. – Это след босой ступни женщины или
ребенка.
– Хорошо, Ватсон, – одобрил Холмс. – По-видимому, наши
полуночники становились более неосторожными с приближением утра.
Мы почти закончили осмотр, обойдя кругом кострище, как Холмс
наклонился опять.
– Можно вас побеспокоить, сержант. Мне нужен листок бумаги
из вашего блокнота, – попросил он Моргана и, получив его, подобрал еще одну
щепотку серебристого порошка.
Наконец мы обошли кругом все кострище, и теперь Холмс,
нагнувшись, рассматривал пепел в центре, вороша его тростью. Из-под груды пепла
он извлек почерневшую смятую проволоку и поднял ее концом трости.
– Как вы думаете, что это могло бы быть? – обратился он к
нам.
– Да это же птичья клетка, – ответил Джей.
