– Они понесли меня вверх по левой лестнице, и потом по
коридору. Шага опять звучали гулко, и я догадался, что там совсем не было
мебели. Потом мы поднялись по маленькой лестнице в мезонин. Там были две
маленькие комнаты, и они меня внесли в одну из них и бросили на кровать.
– Кровать была застелена?
– Нет, сэр. Просто железный остов с перекладинами. Я все еще
притворялся, что без сознания, поэтому они ушли и заперли меня. Через несколько
минут вернулся кучер, швырнул на кровать груду одеял и снова меня запер.
– Они разговаривали, когда вас несли?
– Они говорили, что меня надо сплавить и чем меньше будет
известно, где я, тем лучше. Я очень испугался и подумал, что они собираются
меня прикончить.
– А что вы стали делать, когда они вас заперли?
– Я сел и оглянулся, нет ли какого-нибудь выхода. Я не
собирался там оставаться, надеясь найти возможность как-нибудь выбраться, но
ничего такого не обнаружил. Дверь была крепкая и заперта с той стороны. И было
только одно маленькое окошко. Я выглянул и увидел, что подо мной три этажа и
снаружи глухая стена. Да и само окошко было забито.
– Так как же вы бежали? – спросил я.
– Не перебивайте юношу, Ватсон! Так как же вам удалось
бежать? – спросил и Холмс.
– Сначала я подумал, что застрял здесь надолго, а потом
заметил в потолке небольшой люк. Я попытался достать до него, но было слишком
высоко. Я попробовал встать на спинку кровати, но все равно не смог дотянуться
до задвижки. Тут я услышал, как кто-то поворачивает ключ в замке, быстро лег и
притворился спящим.
– Кто же это был?
– Опять кучер. Он принес тарелку с бутербродами и кувшин
сидра. Он ничего не сказал, просто поставил все на пол и ушел. Я уже очень
проголодался, поэтому чуть-чуть поел, хотя боялся, что пища может быть
отравлена. Поев, я почувствовал себя крепче и мог лучше думать. И решил, что
если поставлю кровать изголовьем вверх, то смогу использовать ее как лестницу и
достану до задвижки, но боялся, что при этом будет много шума и стука. Я не мог
придумать, как это сделать, чтобы они не слышали. Я долго думал, но ничего не
решил. А потом услышал очень странные звуки внизу.
– Какие же это были звуки? – спросил Холмс.
– Чудные звуки, вроде пения с барабанным боем и криками.
Никогда не слышал ничего подобного, разве, может быть… – И он осекся, как будто
смутившись.
– Разве что? – подбодрил его Холмс.
– Я видел такое в Нью-Орлеане, на Конго-сквер, где танцевали
барабанщики из секты вуду. И звуки в доме были такими же.
– Это когда же ты был на Конго-сквер? – сердито спросил
полковник.
– Когда я ездил к тете Мими. Она сказала, что такое зрелище
каждый должен видеть и что это здорово возбуждает, когда видишь, как все эти
черные пляшут, бьют в барабаны и распевают как безумные.
– Твоя тетя Мими, наверное, спятила! – гневно фыркнул
полковник. – Юноша и белая женщина ночью на празднике вуду!
– Но с нами все было в порядке, – сказал Джей. – Нас
сопровождал знакомый тети Мими, мистер Болден. Он музыкант, и у него есть свой
оркестр.
– Я как следует поговорю с твоей тетушкой, как только снова
окажусь в Нью-Орлеане! – грозно сказал полковник. – Но, мистер Холмс, мальчик
ошибается. Вся эта чепуха о вуду и мамбо-джамбо…
– Возможно, он гораздо более прав, чем мы думаем, – ответил
Холмс. – Так значит, молодой человек, вы под этот шум рискнули передвинуть
кровать?
– Да, сэр. А после этого было легко пролезть через люк. Он
вел на чердак, там было полно всякого старья и темно, но сквозь щели в боковых
скатах крыши просачивался свет. Я навалил на люк несколько ящиков, чтобы на
чердак не влезли, и стал искать выход. Ну, сначала я здорово растерялся.
Оказалось, что на чердаке несколько отсеков, и в некоторых было так темно, что
совсем ничего не видно, но я пробрался в самый конец, где просачивался свет.
Потом я добрался до места, где один отсек соединялся с другим, и там была
деревянная дверь, закрытая на засов, но он оказался очень хлипким. Тогда я
толкнул дверь ногой, и она открылась.
– И где же вы оказались? – спросил я.
– На плоской крыше с парапетом, в который чуть не уткнулся.
Позади был фронтон с острой крышей и боковыми скатами, но я стоял на ровном
месте. Я догадался, что, наверное, это тыльная часть дома, подошел к парапету и
попытался спуститься вниз, но пока не было никакой возможности это сделать. С
места, где я стоял, можно было разглядеть большой сад и лужайки. Было уже почти
темно, но тем не менее я увидел, что во дворе полно людей. Некоторые были одеты
словно в пьесе.
– Что вы имеете в виду? – прервал его Холмс.
– Ну они были очень чудно одеты, в разноцветные длинные
платья и халаты. Они обязательно бы меня заметили, если бы я попытался слезть,
и я испугался. Я увидел, как они разожгли большой костер посередине лужайки, и
решил, что надо держаться от них подальше. Я перелез через скаты фронтона на
фасадную сторону, но и там дело было ненамного лучше.
– Почему? – поинтересовался Холмс.
– Ну потому, что через фасадный парапет я увидел длинный ряд
экипажей на подъездной аллее. Наверное, на них приехали те люди, которые
стучали в барабаны и распевали, и я догадался, что там, у экипажей, остались
кучера, поджидавшие своих хозяев. Но по крайней мере здесь не было костра, и
темнота была мне только на руку. И я перелез через парапет.
– Как! Без веревки и какого-либо приспособления? –
воскликнул я.
– Ну, веревки у меня, конечно, не было, доктор, так что пришлось
обойтись без нее, но я разглядел, что по одну сторону от главного входа плющ
был довольно густой, так что уцепился за него. На вид он был прочный, но я
сомневался, выдержит ли он меня. Я перевернулся и опустил ноги вниз, туда, где
ветки были погуще, и отпустил парапет. Плющ выдержал под моей тяжестью, хотя на
какое-то мгновение мне показалось, что я падаю, но через несколько минут я
почувствовал, что все-таки можно спускаться.
– Ты проявил достаточное хладнокровие, – заметил полковник и
с удивлением покачал головой.
Джей рассказал далее, как он, тесно прильнув к плющу,
одолевал дюйм за дюймом по темному фасаду дома, пока не оказался на высоте
нескольких футов над землей, и спрыгнул. Скрытый тенью дома, он прополз в
заросли кустарника возле подъездной аллеи.
