— Я знаю, что ты здесь, совсем рядом… — шептала она на ходу. — Я ищу тебя уже много лет…
По пути она обследовала каждую впадину, каждую неровность в ледяных стенках. Внезапно луч фонарика у нее на лбу отразился от какого-то серебристого предмета. Расходовать столько энергии в такой короткий срок было неразумно, но возбуждение было слишком велико, чтобы об этом думать. Она включила ручной фонарь и вытянула руку.
— Ну же, давай! Я хочу забрать то, что мне принадлежит, только и всего. То, чего ты не должен был нас лишать.
Лед в том месте, от которого отражался луч, имел странный изгиб. Она отскребла тонкую пленку инея и увидела под прозрачным слоем льда металл.
В существовании этой пещеры Сьюзи не сомневалась уже много лет. Сколько часов посвятила она чтению рассказов альпинистов, взбиравшихся на скалы Турнет, сколько размышляла, вчитываясь в отчеты о катастрофе, рассматривая фотографии, анализируя сообщения о перемещениях ледников в последние полвека, стараясь ничего не упустить! Обучаясь скалолазанию, она была готова к любым неудобствам, любым мучениям, лишь бы достичь цели.
Она оглянулась, но Шамир спал слишком далеко от нее, и она не могла его разглядеть. Она двинулась дальше, с каждым шагом ступая все осторожнее, стараясь даже не дышать.
Галерея расширялась, стены, сложенные природой в недрах горы, навевали воспоминания о поселении пещерных людей.
Внезапно сердце Сьюзи забилось как бешеное.
Кабина пилотов «Боинга-707», заваленная железными обломками, лежала на боку и словно бы взирала на нежданную гостью с отчаянием, не стершимся за долгие десятилетия.
В десятке шагов лежал кусок фюзеляжа, опутанный кабелями, весь в скелетах кресел, торчащих из снега.
Все вокруг было усеяно обломками — по большей части кусками металла, искореженного при чудовищном столкновении с горой. Шасси вертикально торчало на возвышении. Кусок дверцы с еще различимой надписью врос в лед на высоте нескольких метров.
Здесь находилась вся передняя часть «Канченджанги»: она была замурована в недрах горы, словно в склепе.
Сьюзи медленно переступала с ноги на ногу, завороженная и напуганная своим открытием.
— Вот и ты! — пробормотала она. — Я так ждала этой минуты!
И молча застыла перед остовом самолета.
* * *
Услышав за спиной шаги, она обернулась и увидела у входа в пещеру луч фонаря Шамира. Немного поколебавшись, она крикнула:
— Я здесь!
Она бросилась ему навстречу. Шамир был сердит.
— Ты должен был лежать и беречь силы.
— Знаю, но у меня все затекло, и потом, я беспокоился за тебя. Ты нашла выход?
— Еще нет.
— Что же заставило тебя расходовать батарейки?
Сьюзи ничего не ответила. Шамир пребывал в мрачном настроении, и причиной тому была не боль, а осознание грозящей им опасности. Взглянув на него, она тоже мигом вспомнила, в каком положении они оказались.
— Иди отдыхать, я закончу разведку и вернусь.
Шамир отстранил ее и вошел в пещеру. При виде остатков самолета он вытаращил глаза.
— Впечатляет, да? — тихо молвила Сьюзи.
Он смотрел на надписи на хинди, на которые она направила луч фонаря, и не двигался с места.
— Наверное, это потерпевшая катастрофу «Малабар Принцесс»…
— Нет, «Малабар» — четырехмоторный турбовинтовой лайнер. Это «Канченджанга».
— Откуда ты знаешь?
— Долго рассказывать, — бросила Сьюзи.
— Ты знала, что он здесь?
— Была такая надежда.
— Ты так упорно стремилась взойти на Монблан, потому что хотела найти эти обломки?
— Да, только я хотела, чтобы мы спустились сюда на веревке.
— Ты что же, знала о существовании этой пещеры?
— Один альпинист обнаружил горловину твоего карстового провала на склоне скал Турнет три года назад. Дело было летом, он услышал журчание подземной реки за ледяной стеной, проделал проход, добрался до жерла колодца, но спуститься вниз поостерегся.
— Выходит, все это время ты меня обманывала? Когда ты впервые ко мне явилась, у тебя в голове уже сидела эта идея?
— Я все тебе расскажу, Шамир. Когда ты все узнаешь, то больше не будешь задавать мне вопросы.
С этими словами Сьюзи направилась к обломкам. Шамир взял ее за плечо.
— Это место священное, братская могила, мертвых нельзя тревожить. Уходим!
— Дай мне всего час, я обследую фюзеляж и кабину. И, кстати, почему бы там, дальше, не находиться более удобному выходу, чем твой колодец?
На этом они разошлись: Сьюзи поспешила к остову самолета, Шамир — назад, к выходу. Сьюзи заворожила представшая перед ней картина. Внутри кабины обожженная приборная доска была накрыта языком ледника — можно было подумать, что лед сожрал железо. На темную массу в кресле летчика она смотреть не стала: лучше не давать волю воображению. Ее внимание привлек кусок фюзеляжа с расковырянными взрывной волной креслами.
Спасательная команда, прибывшая на место падения лайнера на следующий день после катастрофы, нашла обломки крыльев, хвостового оперения и всякую всячину, находившуюся внутри самолета в момент его столкновения со скалой. За прошедшие с тех пор десятилетия ледник Боссон раздавил двигатели самолета, заднее шасси, багаж пассажиров. В докладе спасателей, который Сьюзи выучила наизусть, говорилось, что кабина пилотов и салон первого класса найдены не были. Одни специалисты считали, что они полностью разрушились при столкновении с горой, другие склонялись к тому, что часть самолета провалилась в горную расселину — так корабль исчезает в океанской бездне. Открытие Сьюзи подтверждало правоту последних.
Она насчитала шесть похожих на мумии обледеневших скелетов в лохмотьях. Опустившись на колени рядом с ними, она оплакивала эти жизни, продлившиеся на несколько секунд дольше, чем жизни остальных пассажиров: они пролетели на несколько метров дальше. По заключению экспертов, пойми пилот хотя бы на минуту раньше, что ему грозит столкновение с горой, он сумел бы поднять нос самолета и пролететь над вершиной. Но этого не произошло, и утром 24 января 1966 г. 111 человек погибли. Останки шести из них теперь и нашла Сьюзи.
Она пробиралась по фюзеляжу, когда за спиной у нее вырос Шамир.
— Ты не должна этого делать, — проговорил он медленно. — Что ты ищешь?
— То, что принадлежит мне. Если бы здесь находился кто-то из твоих близких, разве ты бы не попытался вернуть себе то, что принадлежало ему?
— Кто-то из пассажиров был твоим близким родственником?
— Это долгая история. Обещаю, я все тебе расскажу, когда мы отсюда выйдем.
— Почему ты не рассказала мне об этом раньше?
