Эндрю забрал папку и вышел из кабинета Долорес Салазар, ничего не ответив.
* * *
Через час Долорес принесли из буфета тарелку со сладкими булочками. Никакой записки на тарелке не было, но она отлично знала, кто их прислал.
* * *
Ближе к полудню Эндрю получил на мобильник сообщение: «Не видела вас в библиотеке ни вчера, ни сегодня утром. Вы никуда не уехали? Если нет, встретимся в 12.30 во „Фрэнки“, я верну вам ключи».
Из духа противоречия Эндрю ответил: «В 13.00, в „Мэриз Фиш“».
* * *
Эндрю повесил пальто на вешалку и нашел Сьюзи у стойки. Официант проводил их к столику. Эндрю положил на видное место полученную от Долорес папку.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он, садясь.
— Я только что пришла. Вы часто здесь бываете?
— Постоянно.
— Вы — человек твердых привычек, как-то странно для репортера…
— Когда я не в командировке, мне хочется постоянства.
— Наверное, но все равно забавно. Выходит, Стилменов двое: крыса городская и крыса полевая.
— Благодарю за изящное сравнение. Хотите, чтобы я рассказал вам о своих пищевых пристрастиях?
— Мне просто захотелось с вами повидаться. Во-первых, мне нравится ваше общество, а во-вторых, пора поблагодарить вас за гостеприимство и отдать ключи. Не хотите обедать — не надо, у меня впечатление, что вы в дурном настроении.
— Это от недосыпа.
— Тем более пора возвращаться домой, — сказала она, протягивая ему ключи.
— Вам понравилась моя кровать?
— Я спала на полу.
— Боитесь клопов?
— Нет, просто с детства сплю на полу. Редкая фобия — боязнь кроватей! Моя мать сходила от этого с ума. Но помощь психиатра обошлась бы слишком дорого, поэтому она в конце концов примирилась с моей причудой.
— Откуда у вас эта фобия?
— Я чувствую себя в безопасности, только когда сплю на полу под окном.
— Вы странная, мисс Бейкер. Ваш проводник тоже спал с вами на полу?
Сьюзи посмотрела на Эндрю и не стала обижаться.
— Шамир — другое дело, с ним мне было не страшно, — ответила она, потупив глаза.
— Что такого страшного в том, чтобы уснуть над полом? Хотя, если бы я рассказал, какие мне снятся кошмары…
— А у вас что за страхи, заставляющие ходить вооруженным?
— Меня зарезали, как свинью на бойне. Это стоило мне одной почки и жены. То и другое по вине одного и того же человека.
— Ваш убийца все еще на свободе?
— Сразу две неточности: во-первых, как видите, я выжил, а во-вторых, это женщина. Да, она на свободе, ждет экстрадиции, которой не будет. Мало доказательств, единственный свидетель, способный ее изобличить, — я сам. Если бы дошло до суда, любой адвокат поставил бы мои показания под сомнение и меня же обвинил бы в оговоре.
— Почему она на вас напала?
— Я выследил ее отца, он окончит свои дни в тюрьме. Этим я опозорил его имя.
— Тогда ее можно понять, честь семьи — это святое. Даже если Ортис был мерзавцем, дочь не перестает чтить отца.
— Насколько я помню, я не называл вам его имени.
— Незнакомец отдает мне ключи от своей квартиры. Не станете же вы сердиться за то, что я поискала вас в «Гугле»? Я прочла вашу статью и узнала про ваши злоключения. Досталось же вам!
— Своими представлениями об уместности вы сбиваете меня с толку. Зачем было задавать столько вопросов, раз вам и так все известно?
— Чтобы услышать все из первоисточника. Разве не так поступают журналисты?
— Раз у нас с вами откровенный разговор, — сказал Эндрю, пододвигая свою папку Сьюзи, — то признайтесь, кто тот пассажир, чью память вы собирались почтить на высоте 4677 метров в январе месяце?
Сьюзи открыла папку и стала изучать список пассажиров, ничем не выражая своего удивления.
— Я предоставляю свою квартиру незнакомке, которая, надеюсь, не станет на меня сердиться за любопытство?
— Мяч в центр, — бросила она с улыбкой.
— Вы не ответили на мой вопрос, — не отставал Эндрю. — Кто этот пассажир?
— Вот он. — Сьюзи ткнула пальцем в фамилию индийского дипломата.
— Выходит, паломничество было инициативой вашего спутника?
— Раньше вам это не приходило в голову?
— Вы сами говорили мне о памятной дате.
— Вряд ли с вами мог бы поговорить сам Шамир…
— Мне очень жаль… — пробормотал Эндрю.
— Что вас удручает — гибель Шамира или ошибка вашей интуиции?
— То и другое. Поверьте, я говорю совершенно искренне. Он, по крайней мере, успел почтить его память перед тем, как…
— Перед тем, как перерезал веревку? В каком-то смысле успел. Ступить на эту проклятую гору — это уже много.
— Вы сопровождали его потому, что любили?
— Мистер Стилмен, я вам чрезвычайно признательна. Возьмите ключи, и на этом закончим.
— Вы меняли фамилию, мисс Бейкер?
Вопрос Эндрю как будто сбил Сьюзи с толку.
— Зайдем с другого боку, — продолжал он. — Если я спрошу, в каком колледже и в каком университете вы учились, где получали водительские права, вы мне ответите?
— Эмерсон-колледж в Бостоне, потом Форт-Кент в штате Мэн. Вы удовлетворены?
— На кого вы учились?
— Так вы журналист или полицейский? — насмешливо спросила Сьюзи. — Я изучала криминологию. Это совсем не то, что вы воображаете. Забудьте о сыщиках-всезнайках и об инспекторах в суперсовременных лабораториях. Криминология — это совсем другая дисциплина.
— Что вас побудило пойти этим путем?
— Меня рано стало интересовать поведение преступников, мне стало любопытно, как работает наша судебная и исправительная система, каков механизм взаимодействия юстиции, полиции и правительственных структур. В нашей стране это неохватная сфера, очень трудно понять, кто чем занят.
— Однажды утром вы проснулись и сказали себе: «А не постигнуть ли мне связь между ЦРУ, АНБ, ФБР и моим местным полицейским участком?»
— Да, что-то в этом роде.
— Среди учебных курсов было и шифровальное дело? — С этими словами Эндрю предъявил Сьюзи тетрадку, выпавшую из книги, которую она накануне забыла на столе в библиотеке.
Сьюзи схватила тетрадку и спрятала в сумочку.
— Почему я не нахожу всего этого в Интернете? — не отставал Эндрю.
— А почему вы ищете в Интернете мое прошлое?
— Сами догадайтесь.
