Вскоре Лизу привели к месту, где камни были сточены сотнями тысяч острых коготков, долгое время царапавших их поверхность. Это место находилось внутри огромной пещеры, которая полностью была затянута паутиной и поэтому казалась покрытой слоем серого снега. Из пола пещеры поднимались каменные колонны, между которыми были протянуты серебряные нити, на которых сидели морибаты. Они чистили клювами свои голые, лишенные оперения тела, раскачивались и внимательно наблюдали за всем, что происходит вокруг лишенными выражения белесыми глазами.
Здесь все сопровождавшие Лизу прядильщики разбежались по темным углам пещеры — все, кроме одного, самого крупного. Он остался рядом с Лизой, продолжая сильно прижимать к ее спине одну из своих шести рук.
— Мы привели девчонку, моя королева, — сказал прядильщик в раскинувшуюся перед ним непроглядную тьму.
— Очень хорошо, — раздался в ответ страшный скрипучий голос. Лиза подумала, что такой звук может издавать тело, которое волокут по гравию.
Затем тьма перед ними пришла в движение, начала принимать очертания — разогнулись восемь ног, каждая размером со ствол дерева, на которых поднялась сама тварь. Лиза задрожала, очутившись в огромной тени этой твари, которая, несомненно, и была королевой прядильщиков.
Королева оказалась еще больше, чем показалось Лизе с первого взгляда. Она была как дом — пусть небольшой, но тем не менее дом. Суставчатые, покрытые волосками конечности королевы заканчивались ладонями, что казалось совершенно неуместным и потому еще более пугающим. Больше всего Лизу поразило и ужаснуло то, что руки у королевы были красивыми, с длинными тонкими пальцами и загнутыми ногтями, покрытыми блестящим жемчужно-молочным лаком. Изогнутые полумесяцем глаза королевы светились рубиновым огнем над ее широкой узкой пастью, в которой поблескивали острые змеиные клыки.
Ужас испытывала не только Лиза, смертельно испуганным выглядел и сопровождавший ее прядильщик. Когда королева небрежно махнула ему одной из своих шести суставчатых рук, он с явным облегчением поспешил убраться подальше в темный угол пещеры. Девочка осталась с королевой один на один.
— Итак, — сказала королева, угрожающе нависая над Лизой, — ты пришла, чтобы взглянуть на наши гнезда.
— Я пришла освободить душу моего брата, — ответила девочка, очень сожалея о том, что ее голос так сильно дрожит и прерывается.
— А, твой брат, — усмехнулась королева, если, конечно, можно назвать усмешкой движение пасти на морде чудовища, и вновь небрежно взмахнула одной из рук. — Мир полон братьев и сестер, матерей, отцов, друзей. Каждый что-то значит для кого-то, каждый кому-то кем-то приходится. Разве уследишь за всем этим? Тебя привела сюда крыса?
Как только Лиза вспомнила о Мирабелле, ее снова охватил гнев.
— Крыса обманула меня, — сказала она. — Я думала, она пытается помочь мне. Думала, что она мой друг.
— Крыса, она и есть крыса, и всегда будет крысой, и никем больше. Неужели вас до сих пор ничему не научили, моя дорогая? Все мы появляемся на свет только для того, чтобы исполнить свое предназначение.
Пока королева произносила эту фразу, она на глазах уменьшалась и к концу стала не больше котенка. А затем, как котенок, прыгнула. Лиза инстинктивно отпрянула, но королева пролетела мимо и беззвучно прилепилась к колонне слева от нее, затем с быстротой молнии перепрыгнула на колонну справа, между колоннами появилась сверкающая серебристая нить. Лиза поняла, что королева начала ткать паутину.
— Вот видишь? — сказала королева, продолжая скакать с колонны на колонну, оставляя за собой новые серебряные нити. — Я могу быть королевой прядильщиков, самым могущественным существом во всем Подземном мире, но в конечном итоге я обязана делать то, для чего рождена на свет — ткать паутину.
Девочка изумленно наблюдала за королевой. Та двигалась так стремительно, что ее очертания расплывались в темное пятно, а перед Лизой прямо на ее глазах возникала паутина — сложная, полная петель и узлов, изящная, словно кружево. Эту паутину можно было бы назвать красивой, если бы не королева, сидевшая в самом ее центре, глядящая на Лизу своими проницательными глазами. Девочке не стало легче оттого, что королева уменьшилась в размере. Пожалуй, все стало даже еще хуже — сделавшись меньше ростом, королева стала стремительнее, а значит, и более готовой к нападению.
— Верните мне моего брата, — борясь со страхом, выдавила из себя Лиза.
Королева улыбнулась, в очередной раз показав сверкающие клыки.
— Ну уж нет, — сказала она. — Он нам нужен, знаешь ли. Он всем нам нужен. Боюсь, мои друзья очень сильно проголодались.
По телу девочки прокатилась волна ледяного холода, когда скопившиеся в темных уголках пещеры прядильщики дружно начали хихикать, шелестеть и щелкать клыками, словно готовясь к праздничному пиру.
Лиза решила ответить королеве своей коронной фразой.
— Это нечестно, — произнесла она. — Душа Патрика вам не принадлежит. Вы должны вернуть ее.
— Нечестно? — королева удивленно покачнулась в центре своей сверкающей паутины. — Моя дорогая девочка, ты заблуждаешься. Все как раз честно. Кто выиграл войну, тот и забирает в свою собственность трофеи, верно? Мне была нужна душа Патрика, и я завоевала ее. Значит, она принадлежит мне.
От слов королевы Лиза на секунду пришла в замешательство, но тут же настойчиво повторила:
— Это неправильно.
— Правильно, неправильно, — хмыкнула королева. — Неужели ты не знаешь, что нет таких понятий? Есть только то, что ты готов забрать, и то, что ты готов отдать.
— Отлично. Тогда отдайте мне душу Патрика, — проговорила девочка с уверенностью, какой сама от себя не ожидала.
— Ну, вот, наконец-то мы сдвинулись с места. — Ловко перебирая своими длинными пальцами, королева спустилась ниже по паутине и ее глаза оказались на одном уровне с глазами Лизы. — Ты говоришь о своего рода поединке?
— Ну… думаю, что да, — с запинкой ответила девочка.
— Испытание, у кого сильнее окажется воля. Отлично. Я всегда любила всякие испытания, соревнования, загадки, подвохи, ловушки. — Словно в подтверждение ее слов беззаботно паривший по пещере морибат задел сотканную королевой паутину и застрял в ней. Чем сильнее морибат трепыхался, тем прочнее запутывался в серебристых нитях — это продолжалось до тех пор, пока королева не подобралась к нему, не схватила морибата и не отправила его себе в рот.
— Так о чем это я говорила? — пробормотала, жуя, королева. Из ее пасти вылетела обсосанная белая косточка и с сухим звуком упала на каменный пол пещеры. Лиза отвернулась в сторону, боясь, что ее сейчас стошнит.
— Итак, ты хочешь получить душу своего брата. Я не хочу отдавать ее. Но если ты сумеешь ее забрать у меня… тогда, я полагаю, она станет принадлежать тебе. Все по-честному?
— Думаю, да, — неуверенно ответила девочка. Ей казалось, что королева теперь прядет паутину внутри ее собственной головы, пытаясь все запутать до невозможности, чтобы привести ее в замешательство.
