Все недоуменно переглянулись.
— Но кого вы все-таки убивали? — осторожно поинтересовался Тиэлу. Инструктор развернулся к нему.
— Помнишь, кто у меня самый близкий друг? — вроде как без всякой связи с заданным вопросом спросил он.
— Да, инструктор Алкор из второго отделения.
Линкей улыбнулся:
— Он стал Вооруженным после того, как убил меня.
Все ошеломленно замерли. Мысли курсантов были ясно написаны на их растерянных лицах. «Как?! Но… Нет… Это ведь… это просто немыслимо…»
Инструктор вздохнул:
— А всего меня прикончили девятнадцать раз.
— Алкор? — хрипло уточнил кто-то.
— Да, нет, он — только четыре раза. Впрочем, и я его подловил только всего дважды. Этот паршивец всегда был несколько ловчее меня.
— Но… но почему вы убивали друг друга? — Тиэлу с трудом сумел протолкнуть через свою пересохшую глотку эти слова.
— Мы учились, — несколько удивленно пояснил Линкей. Будто удивился тому, как это можно не понять такую простую вещь.
— Учились убивать друзей?
Инструктор усмехнулся:
— У-у-у, курсанты, как все запущено… Подумайте, а кто еще на этой планете способен противостоять руигат, кроме самих руигат? И как можно научиться справляться с сильным противником иначе, чем реально вступив с ним схватку? Или вы считаете, что можно научиться выживать в смертельной схватке, не вступая в нее?
— Нет… — мотнул головой Крэти, но потом с сомнением добавил, — но убивать своих…
— Зато теперь я уверен в том, что у любого из нас, руигат, не дрогнет рука. И если кто-то из них защищает мне спину, то, пока он жив, ни один враг не сможет приблизиться ко мне с той стороны. — Тут инструктор усмехнулся и добавил: — А вы уже и сами знаете, что убить руигат — очень и очень непросто.
Все присутствующие переглянулись, а затем Актелис осторожно спросил:
— Значит, нам тоже придется учиться убивать… — Он запнулся, покосился на остальных, а затем твердо закончил: — друг друга?
— Ну, не сразу, — усмехнулся инструктор. — Насколько я в курсе, первые четыре дня учения будут двусторонними. Две роты против двух других рот. Так что на первом этапе вы все будете сражаться на одной стороне.
— А потом?
— Потом… потом будет сложнее. Во-первых, учения станут сначала четырех-, а затем и пятисторонними. Причем пятая сторона будет формироваться из тех, кто окажется убит. Так что, чем дальше, тем больше в этой пятой команде будет личного состава. Потому что она будет увеличиваться при каждой потере в любой из четырех начальных рот. И вот на этом этапе попавшим в нее придется сражаться со своими друзьями из числа тех, кто выживет на втором этапе учений.
Он замолчал. Все так же некоторое время молча сидели, переваривая только что озвученную информацию, а потом опять подал голос Актелис:
— То есть, мы можем не участвовать в учениях?
— Да, конечно, — кивнул инструктор.
— Но тогда мы не сможем называть себя руигат, — уточнил Крэти.
— Ну… официально — нет, но кто может проследить, как вы там будете себя называть, когда разъедетесь из лагеря? — усмехнулся Линкей.
— А носить форму и кокарду на берете мы сможем? — возбужденно уточнил Паунис.
— Ну, ребята, — рассмеялся инструктор, — ну что вы как дети, право слово? Официально — конечно, нет. Но неужели вы думаете, что кто-то как-то будет следить за тем, что вы носите, что вы кому говорите или как вы себя называете? Да кому это нужно?
— Но… — недоуменно начал Шорей, — в чем же тогда смысл того, чтобы… — Тут он запнулся и просяще покосился на остальных. Линкей покачал головой:
— Да уж, никогда не думал, что это придется объяснять. Вот скажите, зачем вы когда-то пришли на место сбора?
— Ну… чтобы стать руигат, — осторожно ответил Крэти.
— И?
— Что?
Инструктор сокрушенно вздохнул, а затем терпеливо, как это обычно объясняют детям, пояснил:
— Вот именно — стать, а не… одеться, как руигат, нацепить кокарду, как у руигат, заиметь мышцы и дыхалку, как у руигат, и все такое прочее. Так что, какое имеет значение то, как вы будете себя называть и что надевать, если вы не станете руигат?
Все мгновенно посерьезнели. Некоторое время над их тесным кружком висела напряженная тишина, а затем Крэси спросил:
— Скажи, Линкей, а как ты убил в первый раз?
Инструктор вздохнул и задумался, а затем переспросил:
— Что именно ты хочешь узнать об этом?
— Ну… все, — смутился курсант. — Куда попал? Что ты чувствовал, когда убитый тобой товарищ упал? Как он к этому отнесся?
— Когда убитый мной товарищ упал, я почувствовал жуткое облегчение, — усмехнулся инструктор. — Потому что пока я его убивал — он так и не смог закричать. А для нас было важно не поднять тревогу. Потому что нас было всего четверо, а противостояли нам целых семь человек.
— Так ты его зарезал? — ошарашено выдохнул Актелис.
— С чего бы это? — удивился инструктор. — Я же сказал: это, — он подкинул клинок над ладонью, — мое первое оружие. Чем бы я мог зарезать своего противника? Я его сначала придушил, а потом добил камнем. Тарсин тогда показал себя настоящим бойцом — до самого последнего момента пытался вырваться и подать сигнал спящим товарищам. Но я подловил его на выдохе и так до конца и не дал возможности сделать вдох. — Инспектор обвел сидящих насмешливым взглядом и усмехнулся. — Вот так ребятки, а вы все время вашей учебы гадали, откуда мы, такие стальные звери, взялись. Нас просто так учили.
— А чего же нас тогда так не учили? — угрюмо пробормотал Крэти.
— За время нашего обучения погиб каждый десятый, — тихо произнес Линкей. — Считаете, что имело смысл продолжать платить такую цену?
— Но вы же заплатили! — Крэти вскочил на ноги. — А что теперь мы? Ты предлагаешь нам теперь тоже только называться руигат?
— Я… все мы, предлагаем вам стать руигат, — негромко ответил инструктор. — И прекрати истерить. К тому же, я думаю, дело не только в потерях. Просто вы пришли сюда, будучи уже хоть как-то знакомыми с насилием. И немного представляя, чем и как вам здесь предстоит заниматься. Глупо представляя, нелепо, по-детски, но представляя. Мы же были полными телками. Мы вообще не представляли себе, что такое возможно. И… ты что же, считаешь, что стать руигат — это просто научиться убивать? Или даже — научиться убивать своих друзей? Так, что ли?
— Нет.
— Тогда вот скажи мне… а вернее, все вы подумайте и скажите: что же такого должно произойти на учениях, что должно сделать вас настоящими руигат?
Курсанты молчали довольно долго. Потом Крэти робко спросил:
