Поскольку до этого трое — Скорцени, Розенблюм и Воробьев — занимались в основном почти только тренировками да обучением личного состава, а адмирал тянул на себе огромный объем планирования и текущее обеспечение, к настоящему моменту из изготовленного им удалось «потрогать руками» только вооружение и снаряжение. Для чего предназначено многое из остального они даже и не догадывались. Ну, из каких глубин интуиции может прийти озарение, что вот этот голубовато-серый контейнер содержит оборудование, предназначенное для юстировки дульных фокусирующих кристаллов, а вот эти желтые «катушки» размерами в полтора человеческих роста — пока заглушенные энергореакторы, предназначенные для перезарядки энергобатарей вооружения? Так что все это нужно было еще осваивать и осваивать. Чем они все эти дни и занимались…
* * *
Банг, видимо, был не против и далее развивать тему творящегося за пределами терминала беспредела, но в этот момент за стенами контейнера, в котором торчал Иван, глухо взвыл средний колесный транспортер, а затем послышался громкий рев Отто:
— Эй, ude, ты там не уснул?!
— Нет, nazi! — взревел в ответ американец, и, скривившись, буркнул: — Вот неугомонный, перекурить нельзя. — После чего сунул ветошь за отворот рукава и вынырнул из контейнера.
Иван тихо рассмеялся. Пару лет назад, когда они только появились в этом мире, подобные обращения непременно привели бы к тому, что эти двое вцепились бы друг другу в глотки, а сейчас… ничего особенного. Вроде шутки.
Ох, как меняется мировоззрение после того, как посмотришь на то, что творится на родимой Земле из такого страшного далека! Как много из того, что казалось истиной, причем незыблемой, внезапно оказывается глупостью, а то и просто обманом… Ну да с этим-то они уже все смирились. Но вот друзья, родные, да и как там вообще?
Нет, в том, что фашистского зверя загнали, и уже давно, в его логово и там добили, он ничуть не сомневался. В этом особенно не сомневался даже майор, пусть его нацистские заморочки за это время изрядно трансформировались, а германский патриотизм даже и усилился. Так вот, он уже не сомневался, что Берлин взят, и именно русскими.
Впрочем, за то, во что теперь трансформировался нацизм майора, его бы, пожалуй, собственные соратники по СС вздернули бы на первой же осине. Ну, еще бы — записать в арийцы не только германскую «высшую расу», но еще и «неполноценных» русских, узкоглазых японцев и, уму непостижимо, даже евреев! Причем, с полным пренебрежением к расовой теории доктора Гюнтера. Эта возникшая в нордическом мозгу Отто теория служила постоянным объектом шуточек Банга, но Скорцени первое время отстаивал ее с ярой настойчивостью, утверждая, что Гюнтер идиот, а все эти формы черепа, носа и ушей, а также цвет глаз и волос — не имеют никакого значения. Вон в руководстве Рейха вообще тех, кто соответствует этим признакам, практически не имеется. И что? Главное — внутренняя сила! Воля! И Долг! Если человек знает, что такое чувство долга, и готов отринуть низменные желания ради чего-то большего, именно он и есть настоящий ариец, «высшая раса».
В этом месте частенько влезал Иван и, рубя воздух ладонью, заявлял, что нечего тут путать, поскольку то, что только что озвучил майор, есть основной жизненный принцип любого коммуниста «Если не я, то кто?» Причем, марксизм-ленинизм с его интернациональным подходом прямо заявлял, что… И тут обычно к спорящим присоединялся Банг и подливал масла в огонь, заявляя, что, например, иудей — это вообще не нация, а вера. И среди евреев встречаются даже черномазые, каковых он, как истинный бруклинец, на дух не переносит, но факт — есть факт. И еще одним фактом является то, что, как сказано в Талмуде, лишь евреи являются избранным народом, что опять же, вкупе с тем, что евреем может быть любой…
Впрочем, все эти споры прекратились уже давно. После того, как Исороку, некоторое время послушав их перепалку, тихо вздохнул и произнес:
— Долг — тяжел как гора, смерть — легка как пух.
Все тогда замолчали и обернулись к адмиралу. Ямамото улыбнулся и пояснил:
— Буси-до. Путь воина. — Он пожевал губами, а потом тихо заговорил: — Вы все правы. И не правы. То, о чем вы спорите, это не только признак арийца, как ты его себе представляешь Отто, или коммуниста, как об этом думаешь ты, Иван, или даже истинного иудея, несущего на себе долг перед семьей, кланом и всем народом… Это — Путь человека. Путь воина. Путь самурая. Все живое вокруг рождается со своими желаниями и предпочтениями. И большинство взрослеет, старится и умирает, даже не попытавшись высунуть носа за пределы круга, очерченного этими желаниями. Большинство — рыбы, растения, животные, птицы, обычные люди. Их желания просты и естественны. Теплый склон горы или теплый дом. Удобренная почва, лес или озеро, полные добычи, либо достаток. Доступная текущая самка или наличие денег на гейш. Вот таков круг их интересов. Все остальное — богатство, драгоценности, шикарный ночной горшок и отдельный слуга для полива, личное авто или пруд в домашнем саду, — всего лишь вариации этой жизни. И только те, кто способен выйти за пределы этого круга и… облечь себя долгом — перестают быть животными. Крестьянин, кроме обработки своего поля, пробивший своей мотыгой дорогу через горы для всей деревни, торговец, бесплатно кормящий и воспитывающий сирот, воин, до конца, исполнивший свой долг и защитивший людей от бандитов и убийц… — Адмирал сделал паузу и, привычно улыбнувшись, тихо закончил: — И если мы все понимаем суть, разве так уж важно, как это называется?
Тут за стенкой контейнера послышался какой-то низкий вибрирующий звук, а затем яростные чертыханья Скорцени. Русский вздохнул, яростно потер лицо рукой и вперил сердитый взгляд в развернутый перед ним голоэкран. Так, не время сейчас предаваться воспоминаниям, а ну старший лейтенант Воробьев — собраться и работать! Значит, так: «Для перехода на вторую конфигурацию зарядных токов необходимо набрать на пульте команду DFGHKL и кликнуть по отметке „перейти“»…
* * *
Обедали они в «своем» терминале. Нет, можно было вызвать «ковш» и сгонять до ближайшей общественной террасы, здесь, в Тембрниу их было просто море, а вот на территории терминальных комплексов «кубы» отсутствовали напрочь, но работы было столько, что тратить пусть и несколько минут на полет и обратно было жалко. Тем более сколько всего им отведено судьбой времени на то, чтобы разобраться с оборудованием, никто точно сказать не мог. Ну, может, кроме Господа Бога или этой самой все время поминаемой адмиралом Аматэрасу. А это означало, что в любой момент мог прийти сигнал от Темлина или адмирала, что нужно быстро сворачиваться, грузиться и линять в одно из заранее подготовленных Ямамото мест, где существовал шанс на что какое-то время их не найдут. Но все эти «заранее подготовленные» места располагались почти исключительно в такой глуши, что все неосвоенное там придется осваивать «пеший по машинному» и методом тыка и трех «п» (пол, палец, потолок). Поскольку никакого доступа к Сети, этому уникальному всеобщему путанику/справочнику, там не будет. Сейчас же все непонятности и затруднения разрешались с помощью японца и его подруги. Все время, пока трое землян находились в секции Д-«прим», эти двое сидели за общественными «окнами» на какой-нибудь из террас Тембрниу, одновременно и контролируя обстановку через предварительно взломанный узел транспортного контроля и находя в Сети ответы на недоуменные вопросы соратников, озадаченных очередным непонятным термином или пассажем в инструкции к новому прибору или механизму. Ну а ближе к трем часам пополудни либо адмирал, либо Ители, загрузившись в ближайшем «кубе» заказанными блюдами, прилетали в секцию Д-«прим». Вот и сейчас Иван едва успел закончить разбираться с настройками генератора, как глухое рокотание приводов среднего колесного транспортера затихло, а спустя минуту раздался голос Банга:
