Пока не обратилась к отчетам о вскрытии.
Шесть документов написаны шестью разными коронерами. Медицинские заключения почти идентичны.
Вдавленный перелом черепа.
Удар нанесен сзади.
Орудие убийства описывалось как тяжелое, трубчатой формы, в трех случаях — приблизительно 77 сантиметров длиной, 78 сантиметров — в двух. Что было очень близко, учитывая плотность кости, разный возраст и пол.
Два патологоанатома полагали, что орудие убийства изготовлено из металла или из твердого пластика, потому что не выявили в ране деревянных фрагментов.
Зато обнаружили много крови, обломки кости и серое вещество мозга.
Петра мысленно представила орудие убийства — трубу длиною семьдесят семь сантиметров. Тяжелая штуковина.
Вдавленный перелом черепа.
Кто-то — если это был один и тот же человек — обладал отработанным ударом именно в голову.
Она начала с детектива, который, как она знала, работал до сих пор.
Нейл Уолгрен, детектив, расследовавший дело Кертиса Хоффи. Она слышала, что он перевелся куда-то в Долину.
Поиск отнял кучу времени, но она все-таки обнаружила его в «Ван Найс». Эта организация занималась угонщиками автомобилей. Странно, почему Нейл предпочел такую работу.
В офисе его не было, но секретарь дал ей номер его мобильника.
— Привет, — сказал он. — Барби из «Кен и Барби», верно?
Это он вспомнил Петру и Стю Бишопа. Да, хорошие были времена.
— Да, это я, — ответила она.
— Привет, — повторил Уолгрен.
У него был звучный, доброжелательный голос. Петра смутно припомнила этого крупного румяного северянина, нос картошкой. Таких людей обычно встречаешь на зимней рыбалке, они сидят на льду и пьют то, что там у них заведено.
— Охотишься за хромированным железом? — спросила она. — А как-же мертвые тела?
— За десять лет мертвецов мне хватило. Предпочитаю хороший подержанный «лексус» со спутниковой системой навигации. Что случилось?
— Я тут просматривала старые дела и напала на твое — Кертис Хоффи.
— Мужчина-проститутка, удар по голове, — выпалил Уолгрен.
— Вот-вот.
— Невнятица какая-то.
— Ты имеешь в виду место преступления или расследование дела?
— И то и другое. Не продвинулся ни на шаг, — сказал Нейл. — И неудивительно при такой-то жертве. Парню двадцать лет, и, как я выяснил, он промышлял проституцией с двенадцати. Видно, бедняга обслужил не того клиента, но на улице об этом не болтали, да никто и не мог припомнить, чтобы раньше случалось что-нибудь подобное.
— Возможно, у меня кое-что есть, подчеркиваю: возможно, — сказала Петра. — Тут у нас один чудак копался в старых делах и нашел с полдюжины «мокрух», в которых жертвам проламывали череп чем-то похожим на здоровенную трубу.
Она помолчала. Надо ли ему рассказывать о 28 июня? Нет, слишком фантастично. Не сейчас, к тому же Нейл работает сейчас с автомобильными кражами. Ему теперь наплевать.
— В самом деле? — удивился Нейл. — Я в свое время ни о чем таком не слышал.
Он, кажется, хотел оправдаться.
— Ну, разумеется, — успокоила его Петра. — К тому же, возможно, это ложный след.
— Кто это обнаружил? — спросил Уолгрен.
— Интерн, практикант. Кто еще может убивать так время?
— Это, наверное, кто-то из бойскаутов-энтузиастов?
— Да. А кто взял дело, после того как ты ушел?
— Не знаю. Шулкопф сказал, что он устроит мне перевод. Он все еще работает? Такой же подонок?
— Да, работает, — подтвердила она. — Если он и устроил перевод, то записи об этом не оставил.
— Неудивительно, — сказал Нейл. — Даже тогда он не хотел, чтобы я тратил на это дело слишком много времени. Сказал, что нам надо сосредоточиться на убийствах, совершаемых бандами, а это было «дело Западного Голливуда». Понимаешь, что я имею в виду?
— Разборки гомиков.
— Стопроцентно. Ничтожная вероятность закрытия дела. К тому же муниципалитет в то время зациклился на борьбе с криминальными группировками. А как раскрыть мокруху, когда на руках нет ни нормального медицинского заключения, ни родни трупа, ни политиков с дубиной в руках… Нейл замолчал.
— Конечно, — поддакнула Петра.
— По правде сказать, Шулкопф оказался провидцем. Насчет того, что расследование закончится ничем.
«А ты предпочел не вникать в сущность этого провидения».
— Значит, у Кертиса родственников не было? — спросила она.
Она умышленно назвала жертву по имени. Хотела, чтобы Нейл все-таки вспомнил, что речь идет о гибели человека.
— За телом никто не пришел. Здорово его огрели. Если больше не увижу чего-нибудь подобного, вряд ли огорчусь.
ГЛАВА 12
У Джуэл Бланк, четырнадцатилетней девушки, убитой в Гриффит-парке, родственники имелись, но, согласно записям детектива Макса Стоукса, расследованию они ничем не помогли.
Мать Джуэл, Грейс Бланк, двадцатидевятилетняя, незамужняя официантка, сожительствовала с тридцатидвухлетним бойфрендом, Томасом Криспом, безработным водителем грузовика и «байкером». Они не видели Джуэл уже более года, с тех самых пор как она убежала из дома на окраине Бейкерсфилда. Никто, похоже, ее и не разыскивал.
Поскольку Грейс сейчас двадцать девять, то дочь она, выходит, родила в пятнадцать лет. Петра догадывалась, как дальше сложилась судьба ребенка.
С малых лет бродяжничала в Гриффит-парке. Петра похолодела, вспомнив о Билли Стрейте. Такое же прошлое, такая же заброшенность. Билли жил в парке, почти одичал, рылся на помойках в поиске объедков, часто бывал на краю гибели. Если б парню не подфартило, то сидел бы сейчас с Джуэл Бланк на соседнем облачке.
Петра спасла ребенка. После того как мальчика забрала бабушка, Петра в течение года регулярно ему звонила, иногда навещала. Теперь Билли пятнадцать. Он вымахал в шесть футов ростом, занимается в средней школе, готовится к поступлению в колледж. Миссис Адамсон призналась, что внук собирается поступить в Стэнфорд. Она уже и с деканом говорила.
Прошло несколько месяцев, новых известий о Билли не поступало. Возможно, это и хорошо: стало быть, жизнь у парнишки идет нормально, и полиции им незачем интересоваться.
Записи о том, что дело Джуэл Бланк передано другому следователю, Петра не обнаружила.
Оказывается, Макс Стоукс провел массу следственных мероприятий, и в этом ему помогала Ширли Леонис. Два ветерана-следователя ходили по улицам, разговаривали с другими беглецами, обращались в приюты, церкви и агентства.
