Командующему УАГ-4
Вице-адмиралу Безбородову
Довожу до Вашего сведения, что сегодня, в шестнадцать сорок П,
[34]
в Танжере на улице Пятого Февраля неизвестной вооруженной группой в количестве не менее 6 человек был схвачен и увезен в неизвестном направлении живым Флота капитан второго ранга В. П. Бородин, прикомандированный к экипажу «Паллады» и выполнявший специальное задание в городе. Сопровождавшие его лица: лейтенант по адмиралтейству Галыгин тяжело ранен и обожжен, сержант по адмиралтейству Степанюк не пострадал. Потери нападавших — предположительно 2. Лейтенант по адмиралтейству Галыгин находится в гражданской больнице под надзором местной полиции.
Докладываю для получения распоряжений.
Командир крейсера-авианосца
[35]
«Паллада»
Флота капитан первого ранга М. В. Бердынский
Офицер встречался с агентом в городе. Агент оказался двойным, офицера похитили. Скорее всего, чтобы пытать и отрезать голову. Они знают, что с нами шутки не проходят: мы не обмениваем заложников на схваченных и ожидающих суда террористов.
Могло быть и так, что агент не был двойным. Его просто раскрыли, но не отрезали сразу голову, а решили сделать из него наживку и посмотреть, кто придет…
Когда же все это закончится…
Сунув спецсообщение в карман, я отправился в адмиральскую каюту. Еще один аврал — только этого нам и не хватало…
— Мафия?!
Ударной авианосной группой «Александра Второго» командовал, как на грех, полный адмирал Николай Ильич Казарский, граф Казарский.
[36]
Ему был семьдесят один год — достаточно для того, чтобы быть упрямым как осел и никогда не менять своих решений. Кроме того, его очень уважали в Главморштабе. На флоте вообще очень много династий, например наша, Воронцовская, насчитывает четыре поколения: военными моряками были и прадед, и дед, и отец, и я сам. Получается как в той книге… Оруэлла, кажется. Все животные равны, но некоторые из них все же равнее. Казарский до сих пор прибавлял к своим словам «-с» и терпеть не мог любое отступление от классических канонов ведения боевых действий на море. Военно-морской спецназ он считал кем-то вроде бездельников, прохлаждающихся на борту непонятно зачем, а разведчиков типа меня — еще и бесчестными бездельниками. Мое предложение как раз и подтверждало мое бесчестье — связаться с мафией для того, чтобы спасти попавшего в больницу моряка и, возможно, найти второго, похищенного.
Что на «Николае Первом», что на «Александре Колчаке» я бы нашел понимание. Проблема в том, что первый в Атлантике, второй — на ремонте и переоснащении на верфях. Я и моя группа — все равно что цыгане: нас и наше оборудование в контейнерах просто перекидывают с корабля на корабль, в зависимости от того, какой корабль находится в нужном секторе. Приходится налаживать связи с капитаном и с командующим УАГ. С Казарским мне так и не удалось это сделать.
— Совершенно верно, мафия. Они держат город, они контролируют преступную жизнь и частично полицию там. Они могут быть полезны.
— Уголовные преступники! — Казарский пошевелил усами. — Как можно-с…
— Господин адмирал, эти уголовные преступники могут помочь быстро и тихо. Возможно, за деньги, но это дешевле, чем иметь проблемы. По крайней мере я могу гарантировать, что попавший в больницу сержант исчезнет оттуда быстрее, чем кто-то успеет что-то понять. Не помешает их помощь нам и при расследовании, что именно произошло. Я лично знаю одного из самых влиятельных мафиози города.
— Это вас не красит сударь, да-с… И думать забудьте. Русский флот не имеет дела с таким merde. Я уже отправил депешу в Главморштаб. Будем действовать согласно их указаниям, слышите?
— Глухота до сих пор не входила в число моих недостатков, — отрезал я и вышел.
— Вице-адмирал Воронцов, вернитесь!
Чуть не обернулся, чтобы показать на пальцах нехорошее…
Кстати, мое вице-адмиральское звание — уже действительное, два года назад я отозван из действующего резерва и приписан к военно-морской разведке. Основная задача — уничтожить генерала Абубакара Тимура. Любыми средствами и любой ценой…
Я спустился на вторую палубу, где стоял мой мобильный штаб: несколько контейнеров, подключенных к системе связи и энергоснабжения авианосца. По пути я уже продумал, что именно буду делать…
— Так, офицерам внимание! — Я хлопнул в ладоши, и офицеры повернулись ко мне. — У нас чрезвычайная ситуация в Танжере. Один морской пехотинец тяжело ранен, один похищен, возможно, убит, но возможно, еще жив. Временно переключаемся на этот инцидент, примерно пятьдесят процентов ресурсов бросаем на это, оставшимися пятьюдесятью отслеживаем ситуацию, связанную с основной целью. Что с потерянным беспилотником?
— Пока не нашли…
— Оставьте это команде «Александра», пусть ищут сами. У нас есть дела поважнее, и мы им не подчиняемся. Мне нужны два беспилотника над Танжером, один отслеживающий остановку в городе, второй — на подхвате. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
— Господин вице-адмирал, до особого распоряжения все полеты беспилотников запрещены…
— Кем?
— Господином адмиралом Казарским.
Вот… идиот.
— Еще раз напоминаю — мы часть центрального подчинения. Подчиняемся непосредственно Санкт-Петербургу, и у нас есть свои беспилотники, а не беспилотники авианосца. Поэтому распоряжения адмирала Казарского, затрудняющие или делающие невозможным выполнение нами своей работы, я заранее отменяю, какими бы они ни были. Для нас они никакой силы не имеют, если кто-то в этом сомневается, пусть телефонирует в Главморштаб и выясняет по статусу нашей группы. Всем понятно, что я сказал?
