– Что такое? – я удивленно приподнял брови. – Чем они недовольны?
– Лутсором! А пуще прежнего – его столицей!
– Чем же она успела им так не угодить?
– Поборами. Скажу за себя: мой карман пуст. Только за вчерашний день мне дважды пришлось платить штраф. Чтобы с рыцаря брали деньги прямо на улице? Это невиданная наглость!
– За что же вас оштрафовали, любезный барон?
– Один раз за то, что я не славил местного монарха в то время, когда все вокруг вдруг принялись возносить ему почести.
Я рассмеялся:
– Ничего страшного. Когда все возносили лишь почести, вы, барон, вознесли деньги. Думаю, монарх не в претензии.
– Вам смешно, Ваша Светлость? Я не нахожу здесь ничего смешного. Если кого и славить, так Его Величество короля Актии.
– Ну и славьте на здоровье.
– Вот именно за это мне пришлось заплатить второй штраф.
Я рассмеялся в полную силу, история со штрафами оказалась забавной.
Барон насупился еще больше, и я поспешил объясниться:
– Извините меня, Тромиг, я смеюсь не над вами. Согласитесь же, что эта история забавна.
– Забавна или нет, а я остался без денег. Хоть на улицу не выходи. Лутсорская стража так и ищет повод содрать деньги с актийца.
– Думаю, они не откажутся содрать деньги и с лутсорца.
– Мне от этого не легче. Да и не мне одному. Сегодня утром три наших рыцаря отказались платить штраф и взялись за мечи.
Мой смех как рукой сняло, дело оборачивалось серьезнее, чем я предполагал первоначально.
– Они успели кого-нибудь убить?
– Нет. В страже двое тяжелораненых и не менее десятка легко пострадавших. Убитых нет. Рыцарей скрутили и увели.
– Скверно. Очень скверно. Хотя могло бы быть хуже. Передайте нашим рыцарям, чтобы поменьше шатались по городу.
– А что с теми, кого арестовали? Мы оставим это без внимания? Надо обратиться к лутсорскому королю.
Я поморщился. Если монарх в обязательном порядке затребовал подарок за одну только аудиенцию, чего ожидать в сложившейся ситуации? А чего стоит попасть к нему на прием? Да и время не терпит.
– Идем к начальнику городской стражи.
Надеюсь, золото поможет разрешить недоразумения, раз уж так у них принято, вовремя я пополнил его запас.
К начальнику городской стражи попасть оказалось проще, чем я предполагал. Стоило испросить аудиенции, и я был немедленно принят. Не удивлюсь, если мой визит был ожидаем.
Начальник городской стражи лучился улыбкой, как сытый мартовский кот. Он довольно потирал руки, и я решил было, что с помощью денег смогу уладить недоразумение, но все оказалось не так просто.
– Проходите, любезный граф, – пригласил меня он.
Как мне надоели эти сытые самодовольные коты, но надо делать вид, что рад встрече. Я улыбнулся как можно радушнее.
– Сегодня в городе случилось маленькое недоразумение.
– Что поделать, недоразумения иногда случаются.
– Я хотел бы компенсировать убытки пострадавшим.
– Замечательно! Просто замечательно! Мы наслышаны о вашей щедрости.
Что-то он слишком поспешно согласился. Подозрительно это.
– Значит, мы можем считать инцидент исчерпанным?
– Лишь отчасти. Если вы компенсируете убытки стражникам, они не станут настаивать на виновности актийских рыцарей. Но как быть с нарушением общественного порядка?
– Я готов сделать пожертвования в казну города. Надеюсь, вы не откажетесь их принять?
Я себя чувствую каким-то взяточником, право, неудобно. Не будь обвинение, выдвинутое стражей, столь абсурдно, никогда не взялся бы за такое. И пожаловаться на начальника стражи некому: поборы практически узаконены в Лутсоре.
– Ваша забота о нашем городе радует. Разумеется, я приму пожертвования, но это не решит проблемы, – самодовольно улыбнулся начальник столичной стражи.
Что ж ему еще-то надо?
– А что может решить проблему?
– Вот если бы вы могли взять с собой на восток одного человека…
Ничего не понимаю. Начальник столичной стражи хочет отправить со мной кого-то из своих людей? Тогда зачем он меня об этом предупреждает? Признаться, я пребывал в полной уверенности, что вместе с набираемыми в столице Лутсора людьми мы и так прихватим несколько шпионов. Ничто не мешает заинтересованным лицам направить в наш отряд соглядатаев, не предупреждая об этом. Как в этом свете стоит воспринимать подобный демарш?
Это чужой шпион, которого начальник стражи решил таким образом засветить? Или этот незатейливый ход призван убедить меня в том, что, кроме представленного шпиона, других среди наемников нет? Сведение счетов с конкурентами или хитрая игра? Мозги закипят от их внутриполитических разборок. Впрочем, какое мне до них дело? Кто бы ни был это таинственный тип, пусть себе едет. Надо будет присмотреть за ним повнимательнее, вот и все.
– Хорошо, пусть записывается, – согласился я.
– Вот и отлично, – начальник городской стражи снова потер руки. – Тогда осталось только определиться с размером компенсации пострадавшим стражникам.
Почтенный начальник стражи сумел все-таки подложить нам свинью. Я понял это сразу после обеда, когда в гостинице появился его протеже. Он был похож на нахохлившегося разряженного попугая, каким-то чудом залетевшего в эти края.
– Барон Орант, – отрекомендовался паренек лед двадцати. – Дядя должен был насчет меня поговорить.
– Вы хотите отправиться вместе нами в экспедицию? – удивился я.
– Желаю. Надеюсь, мне будут обеспечены соответствующие условия? Я, знаете ли, не привык… – голос Оранта сорвался на визгливый крик.
Худощавый барон был ростом в полтора метра, и, судя по его выражению лица, все эти полтора метра занимало самомнение. О чем свидетельствовал решительно вздернутый вверх нос. Шпионом этот самый Орант вряд ли мог быть, зато мне стала понятна причина, по которой дядюшка решил сплавить племянника подальше. Я бы тоже такого племянника держал на приличном расстоянии. Тьфу-тьфу-тьфу, не надо мне таких племянников. Все что угодно, но не подобное недоразумение.
Дать бы ему хорошую оплеуху, чтобы сбить спесь, но рука не поднимается: слишком уж он невелик и худощав.
К счастью, положение спасла Салина. Она вручила Оранту седло и скомандовала:
– Вперед! Неси это в починку шорнику.
– Но…
– «Но» здесь излишне… – «И когда она нахваталась от меня таких слов?»
– Как вы смеете так обращаться с бароном?! – взвизгнул Орант.
– Видели мы таких баронов, – невозмутимо отозвалась оруженосица. – Не понесешь, останешься без обеда.
