– Не доставляйте радости лутсорским шпионам, давайте сделаем вид, что нам ничего не известно о подготовке Лутсора к войне.
Я улыбнулся, демонстрируя скептическое отношение к сказанному.
– Да, но поверят ли они в такое простодушие?
– Разумеется, не поверят. Это такая игра: мы делаем вид, что не знаем об их коварных планах, они делают вид, что не знают о том, что мы об этих планах догадываемся.
– Для чего такая сложность? – удивился барон.
– Это политика, не берите в голову. Пока война не подготовлена, принято делать вид, что ее может и не быть.
– Вы хотите сказать, что наш отряд беспрепятственно пропустят на территорию Лутсора?
– Определенный риск есть, я хочу, чтобы вы это осознавали, когда будете набирать людей. Скорее всего нас пропустят, я расценил бы наши шансы на беспрепятственное путешествие в Лутсор как пять к одному. А вот с обратной дорогой несколько сложнее. Обратно в Актию нас не выпустят.
– И вы так спокойно об этом говорите? – удивился Тромиг.
– Да. Потому что мы не будем возвращаться в Актию. Мы направимся совсем в другую сторону.
– Надолго?
– Как получится, рассчитывайте на полгода.
Вообще-то я рассчитывал покинуть Толху раньше, хотелось бы вернуться домой к началу учебного года. Если, конечно, я вообще смогу вернуться. Лучшее оружие, лучшие доспехи, но от случайности никто не застрахован. Разумеется, двух месяцев маловато для того, чтобы полностью завершить задуманное. Надеюсь, достаточно будет правильно задать направление движения: запустить процесс, который дальше покатится по намеченному пути. В любом случае ближайшие два месяца будут решающими, если не удастся за это время изменить соотношение сил на границе Лутсора и Актии, все последующие действия бесполезны. Надо спешить.
– То есть в войне мы участвовать не будем?
– Вам мало опасностей, которые станут подстерегать нас в пути? В войне мы участвовать не будем, но спокойной жизни я вам обещать не смогу. Кроме всего прочего, будьте готовы к тому, что наш отряд увеличится в Лутсоре.
– Это совершенно невозможно!
– Не говорите о невозможном, барон. Будем искать пути решения, а не причины для отказа от задуманного.
– Лутсорцы забыли о том, что такое честь!
– Я не предлагаю вам сидеть с ними за одним столом или считать их братьями, но сдержанность мы должны будем проявить. Учтите это, когда будете набирать отряд. Горячие головы могут все испортить, ищите людей хладнокровных.
– Это непростая задача, – барон задумчиво почесал затылок.
– Это важная задача, иначе Его Высочество не одобрил бы отъезд рыцарей в такое непростое для Актии время.
– Я приложу все усилия, граф, – Тромиг слегка поклонился.
Надеюсь, он проникся сложностью и важностью мероприятия.
Я задумался о том, как быстро нам удастся выехать из Тоитена. Стук в дверь отвлек меня от размышлений. Я подумал было, что это пришел Уклит, и был удивлен, когда на порог шагнул один из людей графа Тугази.
– Забирайте.
Человек, стоящий за дверью, подтолкнул вперед… кого бы вы думали? Это была Салина собственной персоной.
– Зачем она мне? – удивился я.
– Кто она? Это пленник рыцаря Сикруца, тот самый, за которого вы заплатили выкуп. Или что-то не так?
– Все так, это действительно тот самый пленник, – поспешил заверить я. – Но зачем вы привели его сюда? Он свободен и может идти, куда ему вздумается.
– Тогда скажите ему об этом, потому что нас он все равно не понимает.
– Так уж и не понимает?
Помнится, Салина утверждала, что выучила несколько десятков слов, но говорить не хочет оттого, что это унизит ее достоинство.
– Домой, иди домой, – сказал один из людей Тугази и потрепал Салину по голове.
Видимо, она учила совсем не те слова, которые пристало учить молодой девушке. Отбросив руку стража, она разразилась отборной бранью:
– Отойди от меня, грязная обезьяна! Убери свои длинные волосатые блохастые руки!
И далее в том же духе.
– Надо же, говорит! – удивленно произнес стражник, взирая на бывшего пленника, как на ожившее чудо. Сам факт, что считавшийся ранее чуть ли не немым пленник заговорил, так поразил стражника, что смысл сказанного остался за скобками.
– Диалект портового грузчика вам совсем не подходит, барышня, – сказал я на языке эслатов.
– А чего он?.. – Салина гневно сверкнула глазами, но замолчала.
– Пойдем мы, пожалуй, – стражник стал боком пробираться к двери.
– Стойте, заберите пленника с собой! – крикнул я, но надежда моя была тщетной, стражники выскочили за дверь. Похоже, они были рады, что избавились от этой обузы. Они-то избавились, но что с ней делать мне?
– Ты свободна, рыцарь Сикруц больше не имеет к тебе претензий, можешь отправляться, куда тебе угодно. И не благодари.
– И все же я признательна вам за помощь, граф, – Салина склонила голову. – К сожалению, рыцарь Сикруц так и не принес мне свои извинения, но пусть это останется на его совести.
Я облегченно вздохнул. С нее станется отправиться к рыцарю и потребовать, чтобы извинения были принесены.
– Совершенно невоспитанный человек, – согласился я. – Не стоит обращать на него внимания.
– Без извинений я как-нибудь обойдусь, – продолжила гостья, – но этот невежа не вернул мне мой меч. Вместо этого какой-то человек попытался всучить мне десять золотых. Это вместо моего фамильного меча? Они решили посмеяться, мой меч бесценен!
– Настолько хорош?
– Ему полторы сотни лет, и за все это время он не покидал нашу семью.
Все понятно – семейная реликвия. Вот только вряд ли ее удастся вернуть. Скорее всего рыцарь давно продал меч. Возможно, за ту самую сумму, которую он пытался вернуть Салине. Вряд ли меч сам по себе стоит больше: Сикруц не похож на того, кто может продешевить, и он не в том положении, чтобы экономить на мелочах, возвращая меньше вырученного от продажи меча. Другое дело, что меч дорог Салине как память, но здесь уж ничего не поделаешь.
– Сочувствую. Советую тебе вернуться домой, деньги на дорогу я тебе одолжу.
– Вернуться домой? После того, что со мной случилось? Об этом не может быть и речи.
Я сделал вдох и задержал дыхание. В конце концов, я ей не отец и не старший брат.
– Ладно, иди куда хочешь. Ты свободный человек и можешь поступать, как тебе вздумается.
– Все вы так, лишь бы поскорее отделаться, – обиженно нахмурилась Салина. – Куда я могу пойти в таком виде?
Это уж точно, в таком виде ее никуда не впустят, и сюда не впустили бы, если бы не люди графа Тугази, им владелец гостиницы возражать не посмел.
